— Не знаю ещё, там видно будет.
— А, ну-да, ну-да, сам что-то не допёр. Разошлись бы, то нафига тебе её в лес везти, когда своя хата имеется, — собеседник кивнул на мою машину, где Бармина продолжала демонстрировать свою грудь всем желающим.
Я рехнусь скоро с этой вывернутой психологии джиннов, демонов и прочих «сверхсуществ», для которых люди не больше чем насекомые, рабы или пища. Вон в Риме господа перед рабами не стеснялись своей наготы и спокойно занимались постельными утехами в их присутствии, потому как за людей тех не признавали, так, говорящая и передвигающаяся мебель.
«Запахнись!», — почти прорычал я джиннии. Будет теперь разговоров среди знакомых.
— Ладно, Мишань, потопал я… Серёг, до скорого, — я пожал на прощанье руки обоим парням, махнул рукой в сторону «шишиги», получив в ответ гудок.
— Я хочу нормальное жилище, не эту клетку тюремную, — заявила на второй день после получения физического тела Бармина.
— Нормальная квартира. До этого всем устраивала, что сейчас-то случилось?
— Я раньше жила в хранилище духа, там мне комфортно и просторно, а здесь только для собаки места и хватит.
— Ты меня сейчас с собакой сравнила? Со своей собачонкой, может быть? — я почувствовал, что начинаю закипать. Столь долгое соседство и общение с вспыльчивой и ехидной джиннией наложило свой отпечаток на мой характер. Кто-то скажет, что несколько недель — это капля в море, мол, другие годами живут со своими жёнами-стервами и ничего. В ответ я предложу им пожить с джинном, от которого даже в своих мыслях не спрятаться, даже там всё равно достанет.
— Ах, не цепляйся ты к словам, — махнула она рукой. — Тебе самому должно быть стыдно жить в таких условиях. Ты маг! Почти всё население этого мира тебе и в подмётки не годится.
— А ещё у меня есть вечно всем недовольная джинния в соседках, — покачал я головой.
— Я требую уважения к себе! — девушка топнула ножкой, да так, что люстра качнулась, и зазвенели стеклянные дверки в шкафах и тумбе телевизионной. — Это не я у тебя — ты у меня в учениках, ясно?
— Да ясно мне всё, — согласился я с ней, не желая спорить. — Только ничего другого предложить я всё равно не смогу. Жильё стоит столько, что мне годами копить, отказывая во всём.
Тут я слукавил, конечно. В «кубышке» лежало почти четыреста тысяч, плюс, дача имелась неплохая, пусть не рубленая и не кирпичная — каркасного типа, но почти новая и местоположение неплохое. Продать квартиру, дачу, «расколоть свинью» и уже можно присматривать себе «двушку» и даже с большой кухней.
