- Вы из какой же части? - спросил, настораживаясь против своей воли, Ливенцев.
- Вот у нас есть на погонах, какой мы части, - нагнул голову к левому своему погону прапорщик.
- Гм... Я вам, конечно, верю, господа... но видите ли, такое дело: почему вам нужно непременно через вокзал?
- Потому что уже поздно, а здесь короче! - раздраженно ответил поручик.
- Вы - рунд?
- Нет, я - командир роты, и потому я дежурный по караулам, а это рунд... Не задерживайте, пожалуйста, иначе вы ответите!
- Очень грозно! - улыбнулся Ливенцев. - Перед кем это я отвечу?.. Если бы я вас когда-нибудь видел раньше, а то никогда не приходилось... Впрочем, вот что: можете идти.
Он подозвал к себе тут же знакомого жандарма и сказал:
- Они в караул, пусть идут, конечно, только надо последить, куда они пойдут.
- Слушаю, - понятливо кивнул жандарм, отходя.
Ливенцев думал, что этим все и кончится, но подошел совершенно возмущенный артиллерист-подпоручик с самым молодым, первокурсно-студенческим лицом и начал сразу:
- Черт знает что, прапорщик! Не пропускают к жене!
- К какой жене? Где у вас тут жена? - очень удивился и насторожился Ливенцев.
- Здесь жена, в железнодорожной больнице...
- Гм... Вот поди же! Почему же она очутилась здесь? - пристально, как Чероков, начал вглядываться в подпоручика Ливенцев.
- Очень просто - как! Ехала ко мне и родила в поезде. Ночью было это... Вот почему очутилась.
- А вы как узнали об этом? - совершенно убеждаясь, что перед ним злоумышленник, плохо умеющий врать, поспешил спросить Ливенцев.
- Получил бумажку из больницы, - как узнал! Вот бумажка!
Подпоручик вынул из бокового кармана шинели измятую бумажку со штемпелем железнодорожной больницы: подпоручик крепостной артиллерии Ломакин извещался, что жена его, только что родившая в поезде, находится в больнице.
- Все правильно, - сказал решительно Ливенцев, - но на вокзальную территорию я вас во время приезда царя пропустить не могу.
- Как так не пропустите? - вскинулся подпоручик. - А если она сейчас вот... там... умирает?!
- От какой причины? Что вы! Успокойтесь и станьте со мною рядом. Сейчас проедет царь, и вы пойдете...
- Это черт знает что! - горячился артиллерист.
- Нет, это только порядок, не нами с вами заведенный.
У вокзала стояли уже автомобили, приготовленные для царя и свиты.
Машины были новенькие, военного ведомства, и, глядя на эти машины и представляя, как будет под "ура" толпы садиться в одну из них царь, Ливенцев совершенно непроизвольно на глазомер определял расстояние до них, чтобы сообразить, действителен ли будет выстрел этого сомнительного подпоручика, если он начнет палить из браунинга. Выстрел, а не выстрелы, потому что двух выстрелов он не успеет сделать, - его схватят. А предполагаемый цареубийца ворчал около:
