- Постойте, а вы... вы что же это, прапорщик? - вскинулся вдруг на него Полетика и лицо сделал строгим. - Вы кого это, кого нам подкинули?
- А, да! Кстати, как он? Доехал до Мариуполя? - с живейшим интересом спросил Ливенцев.
- Послушайте, он, - накажи меня бог, - одержимый какой-то, его в смирительный дом надо, - ответил Кароли за Полетику, который только разевал рот и смотрел оскорбленно. - Если б я знал, я бы его на выстрел не подпустил. Я ведь ему билет купил на ваши деньги, честь честью, и только что мы отчалили, он и пошел выкаблучивать! Буквально какой-то ирокезский танец на палубе поднял и орет: "На фронт! На фронт едем! Немцев бить!" Прыгает, на руках ходит... Что же это такое за военный припадок? Люди кругом хохочут, а у него шахсей-вахсей какой-то... ей-богу, он чуть за борт не полетел, вот как разбесновался.
- Ну, хорошо, - а дальше?
- Дальше? До Ялты доехал ничего, - спал, должно быть, что ли, а уж вот как к Феодосии подъезжали, тут с ним и началось! Лезет к нам в каюту второго класса, понимаете, напролом лезет! Его гонят, а он... Понятно, нашелся какой-то дурак, сказал ему, что не на фронт, а в Мариуполь едем... Такого крику наделал, что его, видите ли, обманули, боже ж мой! В Феодосии он и остался, мерзавец этот.
- Я вам, прапорщик, выговор в приказе объявлю завтра! - нашел, наконец, нужные слова Полетика.
- Может быть, и следует, - кротко отозвался Ливенцев. - Но ведь не думал же я, что до такой степени опротивело ему ремесло позолотчика иконостасов, что он заболеет адской любовью к войне. Вот до чего иногда иконостасы доводят!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ИДИОТСКИЙ УСТАВ
I
Этого не было в приказе по дружине, чтобы офицерам собраться к восьми часам вечера для тактических занятий под руководством самого командира дружины, полковника Полетики; прапорщик Ливенцев получил записочку об этом от адъютанта дружины Татаринова, через одного из писарей канцелярии штаба дружины, когда было уже часов шесть.
Он спросил писаря:
- Почему такая экстренность? Что случилось?
Писарь улыбнулся и ответил:
- Не могу знать.
Ливенцев ведал охраной туннелей и мостов под Севастополем, и в его распоряжении было до полутораста ополченцев, стоявших постами около охраняемых мест. Они там жили в нарочно для этого устроенных землянках, на каждом посту свой унтер-офицер за старшего; на постах стояли с винтовками и при проходе поезда вели себя так, как полагалось часовым по гарнизонному уставу.
