После завтрака рыцарь слонялся без дела, покуривая трубку и размышляя о будущем. Хоть он и спас девушку, но нельзя же просто так сидеть здесь, бесконечно пользуясь радушием хозяев. Сэр Ховард был уверен, что от него чего-то ждут, и пытался понять, чего именно.
Вскоре его раздумьям был положен конец.
— Пойдем с нами, ван Слик, — сказал Элсмит. — Сегодня мы сажаем картошку.
У сэра Ховарда отвисла челюсть; сословная гордость невольно восстала:
— Мне?! Сажать картошку?.. — рыцарь был не столько возмущен, сколько изумлен до крайности.
— Ну да, а что тут такого? Мы же сажаем, — Элсмит чуть заметно улыбнулся. — Знаешь ли, ты попал в другой мир и увидишь здесь много такого, что тебя удивит.
Будь ответ хозяина резким, уязвленный до глубины души рыцарь немедленно удалился бы. Но сейчас инстинктивно зародившееся негодование улетучилось.
— Полагаю, вы правы. Я действительно очень многого не знаю.
Смиренно сажая картошку в рядок на малюсенькой делянке, сэр Ховард спросил Элсмита:
— Вам приходится выращивать все, что потом идет в пищу?
— Почти все. Мы держим несколько куриц, каждый год выращиваем поросенка, а Эли иногда удается подстрелить оленя. Еще по склонам горы кое-где есть поддоны, в них мы на гидропонике растим овощи; конечно, они хорошо спрятаны. Если я не покажу, вы их никогда не найдете. Просто удивительно, сколько овощей можно вырастить так на крошечной площади.
— Разве можно растить овощи на гидропо… ну, в поддонах?
— О да. Когда-то давно люди широко пользовались гидропоникой. Но прыгуны решили, что высвобождается слишком много свободного времени, и запретили такой метод. Они вообще погубили массу хороших идей.
Для сэра Ховарда подобные речи напоминали вспышки молнии в темноте, на краткий миг освещавшие огромную страну, о существовании которой он даже не подозревал.
— Вы приходитесь Салли дядюшкой? — сменив тему, спросил он.
— Нет. На самом деле, она — мой секретарь. Ее отец — мой самый лучший друг. Он построил этот дом. Эли у него работал, а потом остался со мной, когда мистер Миттен шесть лет назад умер.
Во второй половине дня Элсмит объявил, что ему необходимо заняться корреспонденцией, а возни с картошкой на сегодня хватит. Войдя в дом, сэр Ховард обратил внимание на акварельные пейзажи, висевшие на стене в гостиной.
— Это ваши работы? — спросил он.
— Да. Мы отправляем акварели контрабандой в Нью-Йорк, их подписывает один художник, а потом продает как свои.
— К чему вам эти недостойные трюки?
