— В наши местные дела они тоже не особо лезут, — сказал рыцарь, — за исключением того, что Нью-Йорк и другие большие города находятся под их прямым управлением. Вот почему их так много. Конечно, если ты начнешь нарушать… впрочем, об этом я уже говорил.
— Говорил. Слушай, а цены-то на бифштексы тут у вас — чистое преступление! Там, в Вайоминге, где мы разводим скот, мы едим по большей части мясо. Это все налоги прыгунов да еще всякие маленькие пограничные сборы и тарифы, то тут, то там. Потому и бифштексы здесь такие дорогие.
— У вас на Западе тоже бывают войны?
— А как же. Время от времени у нас случаются стычки с навахами.
— Навахи? Кто они такие?
— Народ, живущий к югу от нас. По большей части, скотоводы. Они нас терпеть не могут. Кожа у них вроде как красно-коричневая, словно у моей кобылы Куини, лица плоские, а волосы такие же черные, как у тебя.
— Кажется, я слышал об этом народе, — сказал рыцарь. — В прошлом году у нас в поместье побывал один человек с Запада. Но тех краснокожих он называл индейцами или инджунами.
— Вот как? А я всегда считал, что инджун — это такой движок. В общем, та штука, которая заставляет ездить и летать машины прыгунов. Наверно, ты просто ослышался. Так или иначе, но время от времени у нас случаются с навахами потасовки. Из-за прав на пастбища и всякое такое. По большей части, конные стычки со стрельбой из луков. Я в этом большой мастак. Взгляни-ка!
Он откинул крышку продолговатой коробки, висевшей сбоку седла, которая оказалась колчаном, и извлек оттуда две половинки стального лука.
— Хотел бы я заполучить одно из тех хитрых седел, вроде твоего, чтобы прятать в него свои вещички, а не развешивать их снаружи, отчего мы с моей кобылой становимся похожи на рождественскую елку. Правда, я обычно езжу налегке. И тебе бы пришлось избавиться от большей части железок, будь у тебя такая небольшая лошадка, как моя Куини. Знаешь, мне кажется, что задняя лука твоего седла специально такая высокая. Ну, чтобы ты случайно не улетал кувырком со своего мерина всякий раз, когда какому-нибудь парню вздумается подковырнуть тебя зубочисткой.
Хаас соединил половинки лука, вставив посередине муфту с прицелом.
— Видишь нарост на той сосне? Ну, а теперь гляди. Йй-о-оу! — Кобыла вздыбилась, рванулась вперед. Хаас выхватил из колчана стрелу, резко прозвенела тетива лука. Потом он повернул Куини, подъехал к дереву и с трудом вытащил из капового натека глубоко засевшую стрелу. — Может, мне и не стоило этого делать, — заметил он. — Мы уже недалеко от Олбани. Наверно, у них есть какие-то ограничения на стрельбу из лука в границах города. Они много за чем следят в этом городе?
