Я порадовалась успеху, но не могла сказать, что счастье было стопроцентным. А всё от чего? — Да от того, что просила я жареного мяса, а выкатила варёное. Решила попробовать снова. Напрягла извилины, представила шашлычок прямо на шампурах, да переложенный луком и помидорками, так что слюни едва не потекли, как хорошо картинка выглядела перед моим внутренним взором.
И снова облом. Блюдо было иное, с луком, помидорками крупными, хоть и вялеными, но опять же тушёное.
Чёрт знает что такое! Издевательство над человеком, ей Богу!
Второе блюдо перекочевало так же на стол. Здесь мне следовало бы остановиться, но я не могла оставить в покое этот долбанный шкаф, мне кровь из носа нужно было выудить из него что-то жареное. Все эти супчики, бульошки, жаркое, пусть Кижум с Воу достают, блюстители чужой фигуры, я хочу шашлык и варенья, а раз второе достать получилось, то что за проблема с мясом-то? Нет, я должна расчихвостить эту магическую штуку во что бы то ни стало…
Так я повторила себе ещё раза три, каждым сопровождая очередную чашку с новым изыском. В этом захолустье сроду, небось, таких разносолов не видывали. Вот тушённая свинина в томатном соусе с плоской лапшой, вот раскатанный донельзя пласт говядины, который должен был быть отбивными, а это странная жижа — печень по-строгановски. С последней это я что-то неправильно вспомнила, каюсь.
Вот как раз когда я над ней хмурилась, пытаясь понять, что это вообще такое вышло у меня, от дверей услышала знакомый оклик, полный как обычно осуждения.
— Лёля.
Вот, чёрт!
А чего? Я ж ничего такого?!
Я осторожно попыталась прикрыть руками сразу несколько блюд, но ничего не получилось. Чёрт, спалили, съесть не успею точно. Повинно опустив голову, я едва не утопила в «псевдопечени по-строгановски» все собственные лохмы, тут же схватилась за них, быстро закручивая в жгут, чтобы не мешались, и максимально смущённо подняла на Кижума глаза. Как-то я не продумала этот момент с готовкой, вот совсем.
Я думала, он на меня сейчас станет ругаться, но Кижум почему-то молчал, разглядывая меня с ног до головы. Этот его пристальный взгляд вызвал во мне томление, я даже взялась сильно удлинившиеся волосы перевивать в косу, быстрыми движениями пальцев. Не забыла, надо же, хоть косу срезала при переезде в город к отцу.
А Кижум всё смотрит и смотрит, и молчит. Прямо не знаю, что и делать, то ли каяться, то ли на шею бросаться. Жарко от него, жуть прямо.
К нашему несчастью решиться ни на что у меня не получилось, не успела попросту, потому что тут заявился Воу, быстро окидывая выставленные на столе блюда с едой, но выглядел скорее заинтересованным, чем сердитым.
