— Я не думаю, что Джадд виноват в этом, — сказал я в его защиту. — Может быть, его не было какое-то время, и солёная вода стала разбавленной?
— Хорошо, завтра я проверю ров. Лучше быть в безопасности, чем сожалеть.
К настоящему времени Дженни разожгла большую плиту на кухне, и комната начала нагреваться. Открыв дверь в кладовую, я нашел заплесневелый хлеб, немного солёной говядины, пучок моркови, репы и брюквы, и несколько пучков сушеных трав, свисающих с крючков. Аркрайт начал готовить рагу. Это было восхитительно, и вскоре после того, как поели, мы расположились на наших покрывалах на полу. Остальная часть была слишком сырой для этого.
С первыми лучами я сопроводил Аркрайта до рва. Он окунул палец в воду, попробовал языком и нахмурился.
— Как я и думал, в нём почти нет соли! — воскликнул он.
Мы нашли мешки с солью в кладовой, поэтому я помог ему перенести их и распределить содержимое по рву. Когда это было сделано, мы опрокинули мёртвого скельта в особенно сырую часть болота, вымыли руки и пошли завтракать разогретыми остатками ужина.
— Может мы должны показать твоей ученице ямы? — предложил Аркрайт.
— Хорошая идея, — сказал я. Дженни уже бывала на мельнице, когда я приходил поговорить с Джаддом, но она никогда не видела ям.
Я повернулся к ней. — Дженни, ямы наполнены водой, потому что водные и болотные существа тьмы здесь в изобилии. Там может быть водяная ведьма. Для тебя будет полезно увидеть это. Тогда ты поймёшь природу угрозы, которую они представляют.
Аркрайт, ухватившись за железное кольцо, поднял люк. Держа фонарь, он вёл вниз по деревянным ступеням в тёмную область под мельницей. Я слышал звук потока, несущегося по камням к огромному неподвижному колесу. Хотя он никогда не подтверждал этого, я догадался, что колесо не поворачивалось с того дня, как оно раздавило и утопило его бедную мать.
Я добрался до дна и ступил на грязь. Это был не каменный погреб, а просто плоская, грязная область с колесом и ручьём с одной стороны и каменным фундаментом мельницы, отделанным деревом, образующим три другие стены.
Здесь воняло гнилой древесиной, сыростью… и чем-то ещё, чем-то характерным и сладким.
Я чувствовал это раньше, и не раз. Кто-то здесь умер. Это был запах гниющей плоти.
Аркрайт поднял фонарь высоко над головой, и я взглянул. Это выглядело так, как будто решётки с ям были сорваны с яростью. Тяжелые молотки и стамески могли быть ответственными за это, но металлические рамы были искорёжены, скручены, как будто гигант напал на них в безумной ярости.
