Мы унаследовали от предков представление о себе как о представителях вида Homo sapiens, о мыслящих существах, которых отличает от других животных сила нашего разума. Это человечество мы представляем себе в образе роденовского «Мыслителя»: подбородок покоится на кулаке, человек глубоко задумался наедине с самим собой. На самом деле мы отличаемся от остальных животных прежде всего своими феноменальными социальными навыками, которые позволяют нам учить, учиться, сопереживать, испытывать эмоции, создавать культуры, учреждения и в целом – замысловатое здание цивилизации.
Кто мы? Каждый из нас подобен интеллектуальному Центральному вокзалу. Каждый из нас – контактный центр, через который каждую секунду проходят миллионы ощущений, эмоций и сигналов, пересекающихся и сливающихся друг с другом. Мы – центры коммуникации, и, хотя некоторые процессы ускользают от нашего понимания, мы обладаем способностью отчасти управлять этим сумасшедшим трафиком – переключать внимание с одного предмета на другой, выбирать и принимать решения. Мы полностью становимся самими собой только благодаря обогащающему взаимодействию наших сетей общения. Больше, чем к чему-либо иному, мы стремимся к установлению глубинных и полных связей.
Прежде чем я начну свое повествование о Гарольде и Эрике, я хочу представить вам другую супружескую пару – на этот раз реально существующую: Дугласа и Кэрол Хофштадтер. Дуглас – профессор университета штата Индиана. Они с Кэрол горячо и преданно любили друг друга. После вечеринок у себя дома они всегда вместе мыли посуду и обсуждали застольные разговоры.
Потом Кэрол умерла от опухоли мозга, двое детей двух и пяти лет остались сиротами. Через несколько недель после смерти жены Хофштадтер случайно нашел одну из фотографий Кэрол. Вот что он написал об этом в книге «Я – странная петля»>{3}:
Я всматривался в ее лицо, всматривался так напряженно, что в какой-то момент я почувствовал, что смотрю на мир ее глазами. Из глаз моих потекли слезы, и я прошептал: Это я. Это я». Эти простые слова пробудили во мне множество прежних мыслей – мыслей о слиянии наших душ в высшее единство, о том, что в глубине наших душ гнездились одни и те же надежды и мечты о судьбах наших детей. О том, что это не были отдельные, разные надежды – нет, это была одна, общая для нас обоих надежда, она определяла нашу общую суть, она создала наше неразделимое единство, единство, которое я мог лишь смутно себе представить до того, как женился и у меня появились дети. Я понял, что, хотя Кэрол умерла, эта ее сущность не погибла вместе с ней, она жива в моем мозгу, в моей душе.
