В этот вечер Джулия угадала странное одиночество Гарольда, изо всех сил сопротивлявшегося своим внутренним побуждениям и случайным импульсам. Повинуясь внезапно нахлынувшему чувству, Джулия обняла сынишку и принялась рассказывать.
Она рассказала Гарольду целую историю. Из всех воспоминаний она выбрала одно – о том, как после окончания колледжа они с друзьями проехали всю страну на велосипедах. Она рассказывала о том, как они ритмично работали педалями, как ночевали в палатках под открытым небом, как Аппалачи сменились Великими равнинами, а на смену равнине пришли Скалистые горы. Джулия рассказывала, каково это – проснуться утром и видеть вдали горы, а потом ехать к ним час за часом и видеть, что они и не думают приближаться. Рассказала она и о веренице «кадиллаков», вкопанных стоймя вдоль шоссе[33].
Джулия рассказывала, а Гарольд буквально пожирал ее блестящими от восхищения глазами. Она отнеслась к нему с уважением, как к взрослому, впустила его в самую таинственную сферу – в то время своей жизни, когда Гарольд еще не родился. Это понемногу расширяло обозримое для него пространство времени. Он начинал исподволь узнавать о девичьих годах матери, о том, как она росла, как достигала зрелости, о том, как он сам появился на свет, как он живет сейчас и какие приключения ждут его впереди.
Джулия, рассказывая, не сидела без дела. Она прибирала кухню, выбрасывала пустые коробки и ненужные письма и счета. Гарольд, подавшись вперед, смотрел на Джулию так, словно она подвела его к роднику после изнурительного похода. Уже несколько лет Гарольд пользовался Джулией как орудием, упорядочивавшим его жизнь, и только теперь, во время этого случайного рассказа, Гарольд начал понимать, как делать это самому.
Джулия взглянула на Гарольда и увидела, что он держит во рту карандаш. Мальчик не грыз его, он просто машинально держал его между зубами, как обычно делал, когда о чем-то напряженно думал. Неожиданно Гарольд стал выглядеть почти счастливым и гораздо более собранным. Своей историей Джулия что-то разбудила в Гарольде, какую-то скрытую память о том, каково это – быть спокойным и уверенным в себе и своих силах. Она увлекла его продолжительным разговором, которого он сам еще не смог бы вести. Это было настоящее чудо – выслушав историю, Гарольд безо всяких усилий справился с уроками.
Но, конечно, на самом деле в этом не было ничего чудесного. Если за годы своего существования психология развития и сделала хоть один правильный вывод, так это вывод о том, что родители не должны быть блестящими психологами или одаренными педагогами для того, чтобы успешно воспитывать детей. Все, чем занимаются родители – включая обучающие карточки, специальные упражнения и учебные пособия, призванные делать из детей автоматы для достижения успеха, – совершенно неэффективно. На самом деле родители должны быть просто добры к своим детям. Родители должны обеспечить своим детям стабильный и надежный ритм жизни, уметь подстраиваться под нужды и потребности детей, сочетая при этом тепло и требовательность. Им нужно установить крепкие эмоциональные узы, на которые ребенок может опереться в стрессовой ситуации. Родители должны своим примером показывать, как они справляются с трудными жизненными ситуациями, чтобы в подсознании детей возникали полезные модели поведения.
