– Вы не очень связно рассказываете.
– Да, ты прав, конечно, – печально согласился Алек. – Попробую начать с начала.
Он начал с начала – на этот раз с того, как он, тогда ещё совсем молодой музыкант, влюбился в хорошенькую девушку, студентку одного бостонского колледжа, и они поженились. И были абсолютно счастливы – несколько месяцев. А потом выяснилось, что, кроме юношеской влюблённости, у них нет ничего общего. Начались ссоры, взаимные упрёки. И однажды, вернувшись после репетиции домой, он обнаружил, что его хорошенькая жена уехала – сбежала обратно к себе в Беркширские горы, где до колледжа она жила с отцом. Алек поехал за ней, но её отец – бывший военный, генерал, – даже не позволил ему с ней встретиться. И настоял на том, чтобы они развелись.
– Больше я её не видел, – закончил Алек. – Но я не знал, что, когда она сбежала от меня, она была беременна. Она и сама этого не знала. А когда узнала, решила мне ничего не говорить.
Джеффри сидел тихо, неподвижно, только его пальцы иногда судорожно подёргивались, будто порывались сквозь крышку дотянуться до клавиш. Наконец он обернулся к Скай и, скинув её руку со своего плеча, сказал:
– Он говорит, что он мой отец.
– Я знаю.
– А почему мне не сказала?
– Потому что я попросил её молчать, – ответил вместо Скай Алек. – Сначала я должен был сам во всём убедиться – встретиться с Брендой.
– С моей мамой, – поправил его Джеффри, будто давая понять, что у Алека нет права называть её по имени.
Скай снова обняла его за плечо.
– Джеффри, как ты не понимаешь? Алек был на ней женат.
Алек достал из бумажника сложенный вчетверо тетрадный листок и протянул Джеффри.
– И ещё я разговаривал с Черчи. Она попросила передать тебе вот это письмо.
Джеффри забрал письмо осторожно, будто боясь нечаянно дотронуться до Алека, и спросил:
– А мама? Она что-нибудь мне передала?
Алек покачал головой.
– Она была слишком расстроена… Нет, она ничего не передавала. Мне очень жаль.
– Мне не нужна ваша жалость, – неожиданно резко ответил Джеффри. Потом встал и быстрым шагом вышел на террасу.
Он стоял там и читал письмо, а Скай, глядя на его ссутуленную спину, чувствовала себя совершенно беспомощной. Ей хотелось разозлиться, раскричаться, но она держала себя в руках – ради дружбы. И ещё потому, что она застаршая. И ещё она боялась, что если начнёт сейчас злиться и кричать, то не сможет остановиться.
Джеффри дочитал письмо, сунул его в карман и вернулся.
– Скай, ты помнишь, как мы загадывали желания? Вечером, у костра? Я тогда загадал, что если я когда-нибудь отыщу своего папу, то чтобы он оказался вот такой, как Алек. Как думаешь, это бог огня решил надо мной так подшутить?
