— Довольно!
В зале стояла мертвая тишина.
Люди всегда боялись исповедниц, и особенно Мать-Исповедницу. Увидев ее в гневе, они отступили, как отступает волна, ударившаяся о берег.
Кэлен простерла руку, призывая стоявших в стороне солдат.
— Мы отведем этого человека туда, где я смогу побеседовать с ним наедине.
Все в огромном зале поняли, что она подразумевает. Этот человек будет казнен, причем Матерью-Исповедницей, а не палачом в капюшоне.
Ричард тоже встал, оказав ей молчаливую поддержку.
Он взял руку Кэлен и тихонько сжал ее, словно спрашивая, уверена ли она в своем желании.
Она взглянула на него со слишком хорошо знакомой решимостью.
— Ричард, мы долго сражались и многое потеряли, но ты обещал мне, что теперь начнется новая золотая эпоха. Я никому не позволю лишить нас этой эпохи. Этот мужчина только что угрожал нам. Он сам объявил себя врагом для всеобщего мирного будущего.
— Может, он просто выживший из ума старик, который что-то о себе возомнил, — напомнил ей Ричард.
— Он представляет для нас угрозу, Ричард — я нутром это чувствую. Сейчас не время терять бдительность. Мы должны разобраться в природе угрозы, и есть только один способ наверняка узнать истину.
Кассия склонилась к ним:
— Я пойду с ней, магистр Рал, и буду защищать ее, пока она допрашивает глупца, который посмел вам угрожать.
Ричард глянул на Морд-Сит:
— Ты правда хочешь присутствовать там, где исповедница высвободит свою силу?
Это заставило Кассию задуматься.
— Она собирается… Ох… Ладно. — Она выпрямилась. — Тогда я буду стоять на страже за дверью на случай, если понадоблюсь.
Кэлен, которая была готова сражаться за предотвращение войны, сделала знак страже и прорычала:
— Взять его.
Толстый ковер на полу закрытого для публики коридора приглушал шаги Кэлен. Кассия старалась не отставать. Шагавший за Морд-Сит отряд тяжеловооруженных стражников вел мужчину в расшитых золотом одеждах, будто тот был самым опасным человеком в мире.
Кэлен опасалась, что так оно и было.
Двое мускулистых солдат держали Ноло под дряблые руки, практически неся его. Ноги старика лишь изредка касались пола. Он не сопротивлялся и не высказывал негодования по поводу столь грубого обращения. Он вообще не проронил ни слова.
Кэлен нуждалась в помещении, где она сможет остаться наедине с эсторианцем, — она была так сердита, что использование силы исповедницы могло оказаться опасным для окружающих. Солдаты шли следом за ней по лабиринту дворца, не задавая вопросов. Пребывая во власти своего настроения, она вдруг поняла, что не знает, куда идет и где находится. Кэлен остановилась и повернулась к страже.
