Владислав не вышел в коридор встретить меня — я увидела его, как всегда, сидящим за компьютером, но писал он новую книгу или развлекался пасьянсом, понятно не было. Рабочий стол компьютера украшали немногочисленные значки, а никаких программ открыто не было. У меня создалось ощущение, что сочинитель не закрыл перед моим визитом текстовые документы или приложение с играми, а попросту все утро сидел, уставившись в монитор. Рядом на столе стояла недопитая чашка кофе, лежал бутерброд с колбасой, к которому Курагин даже не притронулся. Услышав мой вежливый стук в дверь и звук шагов, он повернулся ко мне лицом, стараясь всем своим видом продемонстрировать равнодушие и безучастность. Но я прекрасно видела, что в глазах его горит нетерпение и нечто похожее на страх.
— Доброе утро, — вежливо начала я. — Спасибо, что согласились принять меня.
— Вы хотели поговорить со мной о чем-то важном, — бесцеремонно оборвал Курагин. — О чем?
— Да, у меня есть некоторые сомнения, которые напрямую зависят от содержания вашей книги, «Черного города для Рэйвен», — уклончиво ответила я. — Но прежде чем я скажу вам о них, нужно, чтобы вы ответили на несколько вопросов, которые касаются вашего романа. Я вас уверяю, это не займет много времени.
— Спрашивайте, — милостиво разрешил Курагин. Я опустилась на стул — не стоило ждать приступа вежливости писателя, вряд ли он в курсе, что дамам и гостям предлагают присесть.
— Я прочитала ваш роман, — сказала я. — Начала книгу вечером, но остановиться не смогла, поэтому всю ночь напролет я сидела за компьютером, до тех пор, пока не прочитала все произведение до конца. Сразу скажу вам: вещь сильная, она до последнего держит читателя в напряжении и буквально не отпускает его. Однако я очень удивилась, что книгу допустили к печати.
— Почему же? — удивился Курагин. Его изумление было искренним, не наигранным, это сразу бросалось в глаза.
— Потому что книга очень тяжелая, — сделала я акцент на слове «очень». — И у меня возникли вопросы относительно психического здоровья ее автора. Те эпизоды, где речь идет о Черном городе и второй половине сущности главной героини — той, что зовется Рэйвен и Убийцей Вороном, — написаны так, словно сочинивший их человек был в состоянии наркотического опьянения или переживал приступ помешательства. Скажите, как вы писали эти главы? Я читала много книг, но такая мне попадается впервые.
— Вы всерьез полагаете, что я принимаю наркотики? — усмехнулся Курагин. — Или думаете, что перед вами сумасшедший шизофреник?
