— Спасибо вам за ваше произведение, Антон. Как я понимаю, жанр — белый стих?
— Да, именно так, — довольно согласился сочинитель.
— Что ж, весьма печальное стихотворение, — заключил председатель. — Желаю вам побольше оптимизма и все-таки рифмы.
Я с трудом удержалась от смешка, чтобы не показаться слишком невежливой. Однако когда юный поэт уселся на свой стул, Леонид Сергеевич неожиданно объявил:
— А теперь предоставим слово нашей новой соратнице, так сказать. Она в нашем клубе впервые, поэтому прошу отнестись с уважением к ее работе. Татьяна Иванова, прошу вас прочитать ваше произведение!
Я не ожидала такого поворота событий, но послушно поднялась со стула и, крепко сжимая свой несчастный листок, вышла на сцену. Что ж, надеюсь, гнилые помидоры и тухлые яйца в меня не полетят, а это уже радует.
— Как называется ваше стихотворение? Или у вас рассказ? — с улыбкой поинтересовался Леонид Сергеевич.
— Рассказ, — ляпнула я. — Без названия.
— Все-таки рассказы лучше называть хоть как-нибудь, — проговорил председатель. — Стихи могут оставаться и без названия, но рассказ — вещь прозаическая, поэтому постарайтесь придумать, как его озаглавить. Что ж, читайте!
— «Луна увидела лежащую на кровати девушку, — начала я свое повествование. — Ее глаза закрыты, дыхание — едва различимо. Не нужно быть всезнающей луной, чтобы понять: девушка при смерти. Жить ей недолго — возможно, день или два. Даже если месяц — что это меняет? Ровным счетом ничего. Но луне безразлично, будет она жить или нет. Она — всего лишь молчаливый зритель, наблюдатель».
Я остановилась и посмотрела на присутствующих. Те с интересом глядели на меня — то ли ждут продолжения рассказа, то ли оглядывают мою внешность. Ладно, кто их разберет, мне ведь без разницы, что и кто обо мне думает. В конце концов, я в этот «Диалог» не за тем пришла, чтобы услышать отзывы о чьем-то рассказе, который я на скорую руку переделала.
— «На закрытых веках появляется отражение бледного свечения луны. Оно чем-то напоминает туман — такое же странное и неуловимое. Но под взглядом круглолицей закрытые веки приходят в движение. Как у человека, видящего сон.
А потом глаза открываются. Поднимаются веки — медленно и одновременно быстро, и в мертвых зрачках отражается бледный диск луны. Девушка уже умерла, но об этом еще не знают ни врач, ни медсестра. Скоро им станет это известно, но на самом деле они так ничего и не узнают. Они никогда не будут знать про свою пациентку столько, сколько знает луна, на мгновение заглянувшая в глаза умершей.
