Когда разум все же вернулся, он категорически отказался помогать Кириллу подбирать правильные слова. А надо было что-то сказать. Разрушить эту вязкую тишину. Наверху тоже было, между прочим, тихо.
Что сказать? Ну что?! Что тут вообще можно сказать?
- Извини.
- Ты дурак?
- Дурак, - покорно согласился Кир. - Потомственный.
- Дурачок, - мягко рассмеялась Катя и потерлась щекой о его грудь. - Кто же за такое извиняется?
Он на несколько секунд задумался. Предатель разум соображать отказался и повторно слинял. Ну и черт с тобой.
За второй раз Кирилл извиняться не стал.
2.3
*
- Кирилл! - она судорожно цеплялась за его ладонь.
- Не переживай. Все будет нормально. Новости узнаю и вернусь.
- Кир!
- Глаза закрой, когда буду выходить. Чтобы от света не ослепнуть с непривычки.
Этот совет пришлось применить и самому. Но даже в зажмуренных глазах было нестерпимо больно от яркого солнца, и слезы текли ручьем. Хоть бы вечером на допрос вывели. Или очки солнцезащитные дали. Или хотя бы наручники не надевали, чтобы руками можно было прикрыться.
Суки.
Куда его вели, он, разумеется, не видел толком - от рези в глазах бы не стонать. Но слышал прекрасно. В выражениях конвоиры не стеснялись, и картину удалось урывками восстановить. Информация, излагаемая на диалекте фунду, так и сыпалась на Кира. Даже боль в глазах уже не так досаждала. Или просто привык.
По месту прибытия ему предложили кофе и закурить. И от того, и от другого не отказался, а еще взглядом попросил очки, лежавшие тут же, на столе. И, нацепив их на нос и с наслаждением затянувшись, поблагодарил от всего сердца - сначала на фунду, а потом на суахили, сото и тсонга.
Это сразу задало нужный градус и направление долгой беседе.
***
- Кирилл! - она судорожно цеплялась за его ладонь.
- Иди, Катя, иди, - с нажимом. - Все будет хорошо.
- А ты?!
- А я попозже.
- Кир!!!
- Все, иди, и ничего не бойся. Со мной все будет в порядке. У меня же эта... как ее... неприкосновенность.
Толкнул к лестнице. Там уже звякали запоры.
Отвернулся. Глаза ведь отвыкли снова.
А потом все же обернулся. В квадратном проеме мелькнули длинные пряди. Кажется, светлые. Или он просто ослеп от бьющего в глаза солнца.
От автора: Ну вот и окончилась первая, африканская часть романа. Пожалуйста, если вам нравится эта история, дайте это понять автору лайками и комментариями. Спасибо!
Послание третье. Товарищи женщины! Не бойтесь!
Катя молчала, уставившись на свои пальцы. Пальцы дрожали, и она сцепила их крепче. Комок в горле протолкнуть никак не удавалась, и молчание затягивалось. Наконец она подняла глаза. Мать напротив прикурила очередную сигарету.
