— Не выслушали, — подавленно сообщил он Мхитару. — Не постыдились и непотребного, лаяли, как собаки…
Мхитар приказал открыть огонь из пушек. Дрогнули ущелья. За крепостными стенами развалилось какое-то здание. Столб пыли поднялся к небу.
— Бейте по воротам! Рушьте стену и врывайтесь в крепость!
Стали бить по стене. Сверху послышались ответные ружейные выстрелы. Забыв об опасности, Мхитар верхом понесся к крепостной стене. Горги Младший, Есаи и Семеон кинулись вперед, чтобы защитить собой спарапета. Дзагедзорцы, увидев мчащегося спарапета, тоже рассвирепели и бросились вперед. Принесли лестницы, чтобы забраться на стену.
— Надень бронницу, тэр спарапет! — закричал Горги. — Не дай бог, выстрелят в тебя.
— Если хотят убить спарапета, пусть стреляют! — со злостью бросил Мхитар.
Доскакали до ворот. Стоявшие на стене воины застыли и в изумлении смотрели на рассвирепевшего спарапета. Мхитар вскинул саблю.
— Может, на вас идет войной персидский хан, что вы заперли ворота, сучьи дети! Немедля открывайте, или я сдеру со всех шкуру. Вяжите Бархудара!
— Тэр спарапет! — крикнул кто-то со стены. — Дай мне время уговорить отца.
Мхитар узнал. Это был младший сын Бархудара Паки. Он приказал своим не стрелять и быстро сошел со стены.
Паки нашел отца в маленькой каморке под наблюдательной вышкой. Бархудар надевал бронницу перед тем, как подняться наверх. Увидя сына, он воскликнул:
— Испугался? Покинул свое место?
— Отец! Сам спарапет прибыл в наш дом. Он у ворот, ждет, чтобы мы открыли их.
— И ты не прикончил его? — посинел от злости Бархудар.
— Я не хочу покрыть наш род вечным проклятием.
— Ты! Ты!.. — Бархудар не находил слов. — Прочь, сгинь, я сам свершу над ним правосудие!
Он схватил пистолет и саблю и выскочил из комнаты. Добежал до лестницы, которая вела на башню, стал ногой на первую ступеньку… и попятился назад, как человек, увидевший перед собой нечто ужасное. На него было направлено дуло пистолета.
— Я выстрелю, если ты не прикажешь открыть ворота и не встретишь подобающим образом спарапета войска армянского!
Это была Гоар. В голосе ее слышалась неумолимая угроза.
Бархудар вздрогнул. Никто не имел над ним такой власти, как дочь, единственная и бесконечно любимая. Он попятился и прислонился спиной к стене.
— Боже, дети восстают! — простонал он. — Мне изменяет собственная дочь, моя кровь!.. Сын рамика идет, чтобы убить меня, и родные дети отступаются от отца…
— У него есть право наказать тебя! — гневно бросила Гоар. — Ты сеешь смуту, а должен бы знать, что только единство и согласие могут спасти нашу измученную родину. Мхитар не поступит жестоко, если ты покаешься перед ним. Я обещаю примирить вас! — Гоар вырвала из рук отца пистолет и сердито продолжала: — И знай, если твои воины выстрелят в спарапета, я убью тебя и сама брошусь вниз на камни. — Она обернулась к стоявшему поодаль брату: — Что стоишь! Иди, открой ворота и прими достойно нашего господина.
