Давид-Бек отправил в Арцах двух своих приближенных, приказав тайно доставить царского посланника в Алидзор. Мхитар и Тэр-Аветис ждали прибытия царского посла у католикоса. И готовы были ожидать его хоть целую зиму, но Давид-Бек отозвал их.
«Батали Султан хан Баргушатский и Тахмаз Кули Надир хан[3] готовятся напасть на наши приаракские провинции, — сообщил Давид-Бек, — спешно возвращайтесь домой».
И вот спарапет армянских войск и его помощник тысяцкий Тэр-Аветис день и ночь трясутся в седлах, стремясь как можно скорее добраться в Алидзор. С собой они везут на мулах несколько сот ружей, изготовленных в Арцахе…
Вскоре в ночной синеве звездного осеннего неба обрисовалась крепость Хндзореск.
— Заедем, Мхитар, — предложил Тэр-Аветис, — у мелика[4] Бархудара отменное вино, утолим жажду…
— А ну его! — проворчал Мхитар. — Вот подъедем к лесам Пхндзакара, там и переночуем.
Тэр-Аветис не возражал, но для него осталось загадкой, почему Мхитар избегает дома мелика Бархудара.
Откуда ему было знать, что все мысли Мхитара были в крепости Хндзореск. Уже год не видел он той, чей образ никогда не покидал его, чей голос всегда звенел в ушах… Однако Мхитар умел подавлять свою тоску и избегал встреч с девушкой, за которую готов был отдать завоеванную в боях славу и жизнь. Больше того, он старался вытравить из души свою любовь, не вспоминать о ней и потому боялся встречи с Гоар, дочерью мелика Бархудара. Встреча могла снова зажечь его, и огонь этот, как знать, мог бы погубить дело, которому он посвятил себя, бороться за которое поклялся перед народом. К тому же, мучаясь сам, он не хотел обрекать на страдания и преданную ему жену Сатеник, мать его двоих детей, верную помощницу в деле…
Потому-то он и не заехал в Хндзореск.
Была уже полночь, когда караван дошел до Пхндзакарских лесов. Уставшие воины обрадовались, что наконец-то переведут дух. Но Мхитар решил не задерживаться.
— Потерпите еще немного, — сказал он воинам, — доедем до Пхндзакарских скал, тогда и отдохнем.
Пронесся недовольный ропот.
— Извини, господин мой! — несмело заметил один из телохранителей Мхитара, десятник Горги Младший, по виду совсем еще юноша. — Лучше не приближаться к Пхндзакару. Там обосновались беженцы, они нас не приютят.
— Ты думаешь?
— Никто не осмеливается подходить к их скалам. Лучше переночуем в лесу.
— А я, может, хочу подружиться с этими беженцами? — не уступал Мхитар. — Веди нас.
Горги Младший умолк, не без страха взглянул на едва виднеющиеся вонзившиеся в небо скалы и, не проронив ни слова, тронулся вперед.
