– Что ж, будешь рожать, – сказала она в конце долгого разговора с дочерью. – Все будет хорошо. Воспитаем, вырастим, – повторяла женщина.
Она не мучила Наташу расспросами об отце ребенка. Если тот не появляется, значит – ему безразлично. Зачем лишний раз травмировать беременную дочь, – решила она. Насильно заставлять жениться или хотя бы признать отцовство женщина не собиралась. Она хотела уберечь дочь от унижений, от той грязи, которая может политься на нее при попытке привлечь к ответственности скрывающегося папашу.
Беременность, по словам врачей, протекала нормально. Наташа носила двойню. Что произошло во время родов – Мария Федоровна так и не смогла узнать. Доказать халатность врачей ей также не удалось. Она благодарила Бога за то, что хотя бы одну из родившихся девочек ей удалось удочерить. Органы опеки посчитали, что двоих ей не потянуть. Вести с ними борьбу у женщины не было ни сил, ни времени. Попросив у Бога прощения, она решила воспитать хотя бы одну. Продав квартиру, женщина уехала из Пышмы. Ей хотелось сбежать подальше от того места, где одна беда сменялась другой, от того окружения, знакомых, соседей, коллег по работе, которые волей или неволей напоминали о трагедии. Мария Федоровна хотела оградить внучку от злых языков, которым рано или поздно захочется рассказать искаженную слухами правду. Лене было годика три, когда они приехали в Глушиху. Дом, который купила женщина, по сходной цене предложил ей друг покойного мужа. Они с женой уезжали к детям, в Питер, поэтому в срочном порядке распродавали имущество. Благодаря помощи этой семьи, переезд и оформление всех бумаг прошли быстро. С тех пор прошла целая жизнь, в течение которой Мария Федоровна пыталась пусть и не забыть те, щемящие душу события, так хотя бы оградить от них внучку. Сейчас, рассказывая подробности, она вдруг почувствовала, что получает облегчение.
Лена слушала ее внимательно. Она не искала в словах матери оправдания, потому что не видела никакой ее вины. Когда мать закончила, девушка обняла ее.
– Как же ты могла с этим жить? Почему ты молчала? Бедная моя мамочка, как же тяжело тебе пришлось! Ты ни в чем не виновата, слышишь? Мы найдем ее и, я думаю, она нас простит. Все будет хорошо, мам, вот увидишь.
– Ты знаешь, у меня как камень с души свалился. Ты права, мы ее найдем. Только я даже не знаю, как ее зовут.
– Тут ты не беспокойся. Я все сделаю сама. Теперь я знаю все подробности, кроме того мне и самой удалось кое-что выяснить, так что, думаю, все получится. Я поживу с тобой недельку и вернусь в Екатеринбург. А пока, давай расслабляться. Теперь между нами нет никаких тайн. Жизнь продолжается.
