Ангелина Яковлевна зашла в процедурный кабинет на укол. Обыкновенная женщина лет шестидесяти, она мало чем отличалась от тех, что лечились в их больнице. Девушка никогда особо не разглядывала своих подопечных. Для нее больные делились на мужчин и женщин, на молодых и пожилых – только и всего. Лена помнила каждого в лицо, четко выполняла все назначения врачей и даже не пыталась разузнать что-то больше о своих пациентах, нежели то, что было записано в истории болезни. Люди выздоравливали и уходили, на их месте появлялись другие, каждый со своим характером и своей причиной попадания на больничную кровать. А девушка просто выполняла свою работу, забывая о тех, кто благополучно покинул стены ее родного отделения. Ничего особенного не увидела она и в Амосовой. Пожилая женщина невысокого роста, с мелкими чертами лица, – сколько таких уже побывало в этой больничке. Ее темно-каштановый цвет волос явно был не родным, о чем говорили уже отросшие, седые у корней пряди. На ее когда-то молодом лице не было большого количества морщин, но дряблеющая кожа слегка обвисла по контуру. Этот потерявший упругость овал лица еще больше делал Ангелину Яковлевну похожей на таких же, как и она, стареющих женщин.
Лена сама не знала – почему… почему она тогда пошла на более близкий контакт. Возможно, заметила, что Амосову никто не навещает, а в ее глазах было столько тоски и одиночества, что ей захотелось пожалеть эту женщину. Возможно, ей нравилось то, что, в отличие от других больных, та не капризничала, не ворчала и ни на кого не жаловалась. Много чего возможно, только в тот момент девушка не пыталась копаться в причинах, сблизивших ее с Амосовой. Без всяких там «возможно» Лену просто радовала улыбка на лице Ангелины Яковлевны и огонек, появившийся в ее глазах. Так их ничего незначащая в день внепланового дежурства беседа стала началом очень близких отношений. К концу курса лечения Амосова предложила Лене жить у нее.
– Леночка, хватит тебе уже скитаться по городу, переезжай ко мне. У меня никого нет, мне очень одиноко одной… наверное, от этого одиночества я и болею. Я вижу, ты хорошая девочка, мне кажется, мы с тобой прекрасно поладим. Если тебе не понравится мое общество, ты всегда можешь уйти. Мне не нужны деньги, достаточно того, что наконец-то мне будет, кого ждать, о ком заботиться, с кем поговорить… – Амосова на минутку замолчала. В этот момент Лена хотела что-то сказать, но та остановила ее: – Не говори, нет. Подумай, я не такая уж вредная тетка. Вот увидишь, ты не пожалеешь.
