Сейчас Арбатов не просто пожалел о том, что переоценка ценностей в его голове произошла так поздно, он был противен сам себе. У него совсем нет друзей, потому что он никогда не верил в дружбу, да и не хотел связывать себя отношениями, хотя бы чуть-чуть похожими на нее. Дружба требует самоотдачи, основанной на бескорыстии и понимании. А он не видел этого ни среди своих одноклассников, ни среди своих однокурсников, и скорее потому, что не хотел видеть. Тогда у Вадима было веское оправдание: в отличие от своих сверстников, он с детства вынужден был сам зарабатывать на жизнь. Обида за такую несправедливость породила одно единственное желание: выкарабкаться из этого беспросветного существования любыми путями. С этой целью Арбатов и ехал в Екатеринбург. Стремление не просто выжить, а добиться максимального благополучия не назовешь недостойным. С этим согласится большинство людей. Каждый ищет свои пути и находит то, что приемлемо лично для него. Сегодняшний самоанализ хоть и был запоздалым, но он произошел, и Вадим сделал для себя выводы, которые еще месяц назад не могли бы родиться в его голове, и небыли бы приняты его душой.
«Ты, здоровый мужик, что ты сделал в жизни, чего ты добился? Ты пристроился к несчастной женщине, воспользовался ее одиночеством, ее желанием любить и быть любимой. Ты использовал молодую девчонку… для чего? Для того чтобы заполучить какую-то „волшебную“ книгу! Какая книга, очнись! Жизнь проходит, а ты ничего не сделал сам, ни-че-го! По твоей милости страдают люди, и если бы ты вел себя по-другому, Лена была бы жива. Пришло время искупать грехи, господин Арбатов», – этими мыслями начиналось и ими же закончилось самокопание Вадима.
День подходил к концу, за окном уже стало темнеть. Мужчина поднялся с постели. В течение нескольких часов кровать служила ему исповедальной. Сказать правду самому себе нелегко, но какое облегчение получил Арбатов, сделав это. Он как будто освободился от тяжелого груза и обрел уверенность в себе. Побродив по квартире кругами, Вадим нашел мобильник и решительно набрал номер Никольской. Она не сразу узнала его. Или потому, что увидела незнакомый номер, или потому, что ей так захотелось.
– А, это ты, – сказала Элеонора подчеркнуто разочарованным тоном.
«Как будто ты ждала кого-то еще», – подумал мужчина. Он понимал, что в ее интонации больше обиды, чем разочарования.
– Да, я. Ты где сейчас?
– Собираюсь домой, а что?
– Может, заедешь ко мне?
