Особенно искусны в поделках мужчины. Они каким-то образом делают пластмассу прямо в камере. Изготавливают сувениры, фигурки, коробочки. Девушки из нашей камеры получали эти вещицы в подарок. Расписывают «марочки», то есть носовые платки – на это и среди женщин немало искусниц. Сюжеты обычные для тюрьмы – головки красавиц, купола церквей, летящие птицы.
Можно было бы в камере читать, но библиотечное обслуживание поставлено в уголовной тюрьме из рук вон плохо. Я расскажу о чтении в отдельной главе.
Можно было бы петь, и как охотно пели бы лирические песни с какой-нибудь массовичкой, но массовичка штатом не предусмотрена, а самостоятельное пение запрещено правилами. Правила висят в каждой камере. Специальный пункт гласит, что категорически воспрещается петь что бы то ни было.
Когда открывается дверь и дежурная приглашает: «Кто хочет идти мыть этапки?» – целая гурьба с радостным воплем кидается вперёд. Пройти по тюрьме, что-то услышать, увидеть, да просто пошевелиться, поработать, переменить обстановку – уже событие.
Однако всё это – не главное. Главное же, чего жаждет душа заключённой женщины – это общение, и лучше всего с противоположным полом. Как только этажом ниже или выше поселяют вновь прибывших мужчин, молодёжь охватывает лихорадка ожидания. Вскоре раздаётся стук по батарее, и с помощью двух алюминиевых кружек, приставленных к трубе, начинаются «телефонные разговоры». Завязываются знакомства. Ночью не спят: ждут «коня». «Конь» – это спускаемый на нитке по наружной стене мешочек с записками, а иногда и с подарками. Его ловят и с большой ловкостью протаскивают сквозь щели «намордника» в форточку. Первые записки – это «визитные карточки», в которых желающие завязать переписку сообщают о себе основные сведения – возраст, внешность, интересы – истинны эти сведения или вымышлены, зависит от желания автора. Кавалеров разбирают, и начинается ежедневная переписка, которой не мешают ни стены, ни запоры, ни «намордники». Возникает бурная тюремная романтика, игра в великую любовь, которая якобы связала двух никогда не видевших друг друга людей. Многие женщины так увлекаются этой игрой, что она становится для них реальностью. Случается, что и вены режут от разлуки или из ревности. Но если до таких крайностей дело не доходит, если игра остаётся игрой, цель всё равно достигнута: на какое-то время обеспечена полнота жизни.
Я попала в зону со швейной фабрикой. Это для женской колонии частый, естественно, случай. Фабрика расположена отдельно от жилой зоны, в этом же посёлке, на расстоянии нескольких минут ходьбы, если идти не строем, без остановок и проверок. У нас времени на этот переход уходит больше: пока построят у ворот по пятёркам, пока проверят в целом внешний вид, пока посчитают: «Первая пятёрка… вторая пятёрка…» – и та же процедура при входе на фабрику. Хорошо, что рабочая зона не слита с жилой. Можно пройти по улице, увидеть дома, вольных людей, детей с ранцами.
