Она бродит лет пятнадцать. Она вовсе не хотела становиться бродяжкой. Когда-то она работала на предприятии и жила в общежитии. За что-то (я забыла) попала в тюрьму. Когда вышла, ей совершенно некуда было деться, на работу её, судимую, нигде не взяли. Так и началось. Случалось ей приходить в милицию, в КПЗ, особенно зимой, и просить приюта. Её, конечно, прогоняли, а один «добрый» милиционер прямо посоветовал: «Да ты укради что-нибудь, получишь крышу и еду!»
Впереди у неё нет ничего, кроме зоны. Она сказала нам, что никогда за всю свою жизнь не видела таких хороших людей, как мы, и что если бы ей кто-нибудь такое рассказал, она бы не поверила. Каков же должен быть жизненный опыт человека, если своих лучших людей человек находит в этапке тюрьмы, среди осуждённых за уголовные преступления?
Об этом явлении я узнала ещё в тюрьме. В камере 310 ненадолго задержалась Юлька, шедшая этапом из образцово-показательной зоны откуда-то из-под Иванова, там она проштрафилась настолько, что её отправляли в другое место, не столь образцовое. Её тюремная биография началась ещё на малолетке – она была участницей какого-то группового преступления подростков.
Теперь ей было не более двадцати, но она вела себя как весьма опытная, уверенная в себе и привыкшая к лидерству. По отношению к ней я впервые услышала сказанное шёпотом слово «кобёл». За день-два Юлька совершенно поработила вялую, тихую Наташу. Юлька пробыла у нас неделю. Всё это время Наташа была её тенью. Смотрела только на неё, обстирывала её, обшивала, ночью они ложились рядом и занавешивались простынёй. Когда Юльку увели, Наташа сказала: «С такой девчонкой я согласна пробыть в зоне всю жизнь».
В колонии я убедилась в том, что «зоновская любовь» – не единичные случаи патологического отклонения, а массовое явление. Почти все молодые заключённые женщины, одни раньше, другие позже, вступают в гомосексуальные отношения. Некоторые стойко держатся год, два, три, но если срок большой, то можно сказать с уверенностью, что в конце концов они предадутся соблазну, тем более что на них идёт непрерывная атака, сильнейший и неотступный нажим со стороны «зоновских мальчиков», иначе «коблов». В женских колониях участницы гомосексуальных союзов не подвергаются презрению ни в женской роли, ни в мужской. Когда в зону приходит этап, новеньких уже ждут у дверей «женихи», которые без стеснения оглядывают выходящую из дверей молодёжь, выбирая себе очередную «невесту».
