.
Именно в первые дни декабря Богдана Сташинского наконец-то пустили в святая святых КГБ – штаб-квартиру на Лубянской площади. Подходя к зданию, о котором столько всего рассказывали, он, само собой, заметил недавно установленную перед ним статую Феликса Дзержинского – поляка и отца-основателя ВЧК. Памятник говорил о попытке нового руководства поправить репутацию комитета после ужасов сталинизма, обратившись к мифологизированному прошлому – к эпохе Ленина и первых чекистов.
Когда Сташинский прошел охрану на входе, его встретил старый знакомый – полковник Георгий Ищенко, начальник девятого отдела Первого главного управления, специалист по эмигрантам. Это от него в апреле 1959-го, во время прошлого визита в Москву, Богдан получил приказ убить Бандеру. Теперь полковник сопровождал одного из лучших своих агентов к председателю КГБ Шелепину. Когда дежурный офицер провел их в кабинет, молодой украинец увидел невысокого человека сорока с небольшим, лысеющего, с высоким лбом, острым носом и внимательным взглядом. Там же Сташинского ждал его новый начальник – Алексей Крохин.
Председатель улыбнулся, встал с кресла, подошел к новому гостю и поздоровался. Затем он взял со стола папку, на которой красовалось большое фото его же, гостя, прихваченное скрепкой. Шелепин прочел вслух документ из папки. Это был указ Президиума Верховного Совета, подписанный 6 ноября 1959 года председателем Ворошиловым. Согласно указу, Богдан Николаевич Сташинский награждался боевым орденом Красного Знамени за выполнение важного правительственного задания в чрезвычайно трудных обстоятельствах. Прочитав указ, Шелепин взял со стола коробочку с орденом, вручил ее Сташинскому, пожал ему руку и поздравил. Другие офицеры КГБ стояли в тот момент по стойке смирно. «Это было торжественно», – показал Богдан на суде. Он получил орден, но не указ, оставленный в его личном деле. Текст указа так и остался засекреченным. В прессе о награждении, конечно же, не могло быть никаких упоминаний. «Вы знаете, что о таких вещах не пишут», – сказал Шелепин подчиненному141.
Председателю не терпелось поговорить с ценным агентом в менее формальной обстановке и узнать из первых рук о том, как был выполнен его тайный приказ. Он хотел разузнать все подробности, начиная от первых попыток выследить главаря ОУН в Нидерландах и Баварии. Особенно интересовали Шелепина детали самого убийства. Он даже спрашивал, где стоял Сташинский, когда выстрелил, а где – его жертва. И какого цвета были помидоры в сумке Бандеры, красные или зеленые? Средства массовой информации сообщали о зеленых, а вот очевидец уверял Шелепина, что они были красные. На тот случай, если бы Хрущев спросил председателя КГБ о последних минутах жизни Бандеры, Шелепину стоило выяснить ход событий в мельчайших деталях
