Инге скоро узнала, до какой степени ее парень пленен Москвой. «Он признавал, что правительственные круги советской зоны ему не нравятся, потому что они, по его мнению, слишком бесхребетны, зато хвалил все, что каким-нибудь образом было связано с Россией и коммунистической идеологией», – рассказывала Инге полиции ФРГ. Агенту Лубянки приходилось терпеть не только антикоммунизм и русофобию будущего тестя, но и схожие воззрения самой невесты, хоть и не столь бескомпромиссные. Инге не во всем соглашалась с отцом, но и жениху поддакивать не собиралась. Влюбленные часто спорили, оставаясь каждый при своем мнении. «Я не разделяла его взгляды и очарование Россией, – вспоминала Инге. – Высказывала ему свое несогласие, и ему приходилось защищать свою точку зрения».
В свободное время они гуляли вместе по Восточному и Западному Берлину, ходили в кино, танцевали в том же дансинге. Постепенно Инге начала замечать странности в поведении своего парня. Он тщательно следил за личными документами – однажды, когда Инге подобрала в «Казино» выпавший у него из кармана бумажник, Богдан немедленно его отнял. Рабочий день у него явно был ненормированным, и порой он исчезал на две-три недели. «Йозеф» уверял, что министерство отправляет его в командировки, как правило, в Польшу. Однажды его не было в Берлине целый месяц – он сказал Инге, что посещал ярмарку в Лейпциге. На самом деле Сташинский ездил в Мюнхен по заданию КГБ. Невеста заподозрила неладное.
Весной 1959 года, после двух лет свиданий, Инге проследила за Йозефом до его съемной квартиры в Восточном Берлине. Она подозревала соперницу. Но он был один, и в ответ на изумление молодого человека Инге высказала все ему в лицо, угрожая разрывом. Сташинский успокоил невесту: у него никого больше нет, он ее любит и вообще хочет на ней жениться. «Йоши» тут же сделал Инге предложение, и она была счастлива ответить «да». Они купили обручальные кольца в Гезундбруннене, районе Западного Берлина. В советской зоне оккупации такие широкие кольца трудно было найти. Молодая пара чувствовала себя на седьмом небе. Несмотря на политические разногласия, их соединила любовь. «На личном уровне мы прекрасно понимали друг друга», – уверяла Инге. Фройляйн Поль не могла похвастать особым образованием или манерами, но отличалась независимым складом ума и сильным характером. Сташинскому важнее всего казалась ее преданность. Он чувствовал, что может положиться на нее, что ее поддержка избавит его от неуверенности в себе на избранном пути. Политические разногласия выглядели мелочью на фоне взаимной любви
