— На колени, — сказал Пертурабо, не поворачиваясь.
Вольк опустился на колени и склонил голову. За ним со скрежетом закрылась бронированная дверь. Форрикс остался стоять, на шаг позади него. Вольк услышал, как примарх обернулся, и вздрогнул под броней, ощущая покалывание в нервах. Пертурабо смотрел на него. Он чувствовал это. Это было словно момент, когда вражеские системы наведения берут тебя на прицел, и ты ощущаешь смерть в воплях сенсоров.
— Эмиссар по имени Аргонис… — произнес примарх. Услышав имя, Вольк удивился — почему Форрикс солгал. Дело было в его провале на Талларне. Дело было в наказании. — Ты его знаешь.
Вольк сглотнул; в горле пересохло, мысли бешено кружились. Аргонис был одним из Сынов Гора, одним из военных лидеров Шестнадцатого легиона во время Великого Крестового похода. Он был рожден на Хтонии — безжалостный, жестокий, прямой; лучший пилот из всех, кого Вольку доводилось видеть. Они вместе командовали воздушными войсками в трех кампаниях в составе завоевательного флота Кельтиуса. Они вместе тренировались, вместе сражались и вместе убивали — если между легионерами разной крови могла существовать такая связь, то они были друзьями. Это было до того, как Магистр Войны начал войну против Императора, до резни Легионов и сожжения прошлого. С тех пор они встретились лишь однажды, на Талларне. Это воссоединение закончилось порицанием для Волька.
— Я сражался вместе с ним, мой господин, — сказал Вольк. — Я знаю его.
— Он будет тебе доверять?
Вольк вспомнил, как Аргонис улыбался — нечастой волчьей усмешкой.
— Возможно, господин.
— А ты — ты доверяешь ему?
— Нет, — ответил Вольк без колебаний.
— Почему?
— Никогда нельзя доверять слишком острому мечу, господин.
— Именно так, — сказал Пертурабо. — Согласишься ли ты возобновить узы братства по моему приказу?
— Конечно, господин.
— И быть его тенью, чтобы ты мог узнать его мысли и побуждения?
— Да, господин.
— И по приказу своего господина, зная, что он — представитель Магистра войны, забрать его жизнь?
Вольк снова увидел, как мигали красным руны прицела на Грозовом Орле Аргониса, когда тот поднимался над изгибом сферы Талларна. Было ли это уловкой или ловушкой? Обрекал ли он себя на дальнейшее наказание? На смерть?
«Я — железо, — подумал он, — а железо — это правда».
— Да, — ответил он. Непрестанный гул экранов заполнил тишину.
— Поднимись, — сказал Пертурабо.
Вольк поднялся на ноги и встретил взгляд своего примарха. Потребовалась вся его сила воли, чтобы не поднять руки для защиты, не побежать. Его инстинкты кричали, что это смерть — смерть и полное уничтожение смотрели на него взглядом холодным, как мертвые звезды.
