Например, стрелять из пистолета.
А? Растрепанный, задыхающийся Пампурин сел на диване, ловя ртом воздух. Сердце болталось в груди, как боксерская груша, по которой беспорядочно молотили кулаками. За окном серело. Что-то было не так. Кто-то в доме не спал.
В одних трусах и босиком Пампурин устремился в Наташину комнату. Он успел вовремя. Она сидела на подоконнике, свесив голые ноги вниз.
— Дура! — сказал ей Пампурин, обхватив рукой за талию. — Третий этаж. Покалечишься и все. Хочешь остаток жизни в инвалидной коляске провести?
— Хорошо, — сказала Наташа. — В следующий раз заберусь куда-нибудь повыше.
— Нас с матерью в гроб загонишь, — предупредил он, унося дочь подальше от окна.
Она была легонькая, как в детстве, и волосы пахли так же. У Пампурина защипало в носу, когда он подумал о том, что было бы, если бы он не проснулся раньше.
— Это моя жизнь! — плаксиво выкрикнула Наташа. — Разбирайтесь со своими, а меня оставьте в покое!
Прежде чем она разрыдалась, свернувшись калачиком, Пампурин успел увидеть, что на ее ночной рубашке изображен умильный щеночек с бабочкой на голове. Несмотря ни на что, она была ребенком. Его ребенком.
— Ну-ну, будет, — прогудел он, водя ладонью по вздрагивающему плечу.
В комнате вспыхнул свет. Пампурин растерянно захлопал глазами, глядя на фигуру жены в дверном проеме. На ее рубашке никаких зверюшек и сердечек не было.
— Та-ак, — протянула она сурово. — Что здесь происходит?
Пампурин сделал страшные глаза и показал взглядом, чтобы она ушла. Вместо этого Мария указала на выход ему самому.
— И чтобы больше ни капли! — произнесла она ему вслед. — Ишь, взял моду мандаринами закусывать. Думаешь, я не учую?
Пампурин вернулся на диван и затих. Мария разбудила его прикосновением к спине. Закашлявшись, он приподнялся. Она поманила его за собой. Они вышли на кухню и закрылись там.
— Только недолго, — сказал он. — Я должен слушать.
— Видела я, как ты слушаешь.
Мария поставила вариться кофе. За окном было совсем светло, хотя шум транспорта пока еще не докучал.
— Ты же с ней была, — стал оправдываться Пампурин. — Вот я и позволил себе. Но теперь…
— Она больше не будет, — сказала Мария.
— Уверена?
— Уверена. Мы поговорили по душам. Все выяснили, все обсудили. Решили оставить прошлое в прошлом и двигаться дальше.
— И слава богу, — вздохнул Пампурин.
— Бог тут не участвует, — сказала Мария. — Только мы втроем. Скажи честно, какие шансы выкрутиться?
— Следствие поручено мне, — он пожал плечами. — Думаю, все под контролем.
