Что же тогда будет там с моей машиной? Она же сгниет на стоянке в аэропорту. А квартира, а мой кактус, который я купила у метро у какой-то бабульки? Я вспомнила, как она стояла неподалеку от метро, с кактусом в дрожащих морщинистых руках, я смущенно сунула ей в руки тысячную купюру, выхватила кактус и унеслась прочь, не дожидаясь, пока она отсчитает сдачу. С тех пор он занял почетное место на пустом подоконнике. Через неделю он как-то приободрился и распушил колючки. Кто теперь будет поливать его? Я прислонилась лицом к холодному стеклу, меланхолично наблюдая, как оно запотевает от моего дыхания. Слезы потекли по щекам. Мне было жалко себя, мой кактус, солнце, которое скрылось и диких, почти первобытных людей, вынужденных жить в этих ветрах и сырости.
— Господи, что мне делать? — прошептала я. В дверь робко постучали. Я быстро стерла слезы и откликнулась:
— Да?
Шум подсказал, что стоящий в коридоре предпринял честную попытку открыть дверь, которую я закрыла на ключ, чтобы меня никто не беспокоил. Хлопнув себя по лбу, я поспешила открыть дверь. В коридоре, переминаясь с ноги на ногу, стоял Атли. Я изумленно отступила вглубь комнаты:
— Проходи.
Его глаза изумленно распахнулись, он оглянулся по сторонам и неловко заглянул в комнату:
— Но вы же одна!
— И что?
— Нет, я не могу порочить вашу репутацию!
— Тогда зачем пришел? — я была не склонна к вежливости, тем более с ним. Мальчишка покраснел:
— Э… я хотел попросить, — он выдохнул и решился: — не могли бы вы научить меня искусству управления лошадью?
— Что? — не поняла я.
— Я… я слышал, что некоторые шепчущие брали себе учеников, из числа обычных людей… Может, и вы смогли бы… — он окончательно сник. Я задумчиво посмотрела на него. Мальчик как мальчик. Лет пятнадцать. Русые волосы, светлые глаза. Таких много в замке. Отданные на обучение к герцогу, они сновали везде и всюду: подавали еду за верхний стол, чистили оружие, ухаживали за лошадьми. Молчание затянулось, мальчишка истолковал его по-своему.
— Вы отказываетесь? — он вновь понурил голову и зашагал по коридору обратно.
— Подожди, — окликнула я его. Он обернулся и с недоверием посмотрел на меня. Я подошла к нему:
— Сегодня утром ты не сильно жаждал подчиняться женщине.
Атли покраснел:
— Я… я прошу прощения за свои дерзкие слова, миледи.
— Хорошо, — я вдруг решилась, — Пошли.
— Прямо сейчас? — удивился он.
— Да, а что?
— Дождь… — он кивнул на окно.
— И что теперь? Он, может, тут вечно будет! — я резко повернулась, наступила на юбку, и чуть было не упала. Восстановив равновесие, я посмотрела на Атли:
