Ровно в 10:00 секретарь в приемной позвонила мадам Геган и после краткого разговора с ней вежливо сказала мне: «Подождите, пожалуйста». Поэтому я уселась поудобнее на большой кожаный диван и сделала вид, что читаю газету, прождав таким образом пять минут. Но в 10:07 я почувствовала, что мое терпение иссякает. Может, я перепутала время встречи? Или произошла какая-то неожиданная чрезвычайная ситуация? А в 10:10… эта встреча вообще состоится? Мадам Геган вышла из лифта в 10:11 и без каких-либо извинений за свое опоздание тепло меня поприветствовала.
Сегодня, проработав много лет в США и во Франции, я могу подтвердить, что во Франции всё, как правило, происходит примерно с десятиминутной задержкой (дольше выполняется, позже начинается, позже заканчивается – возьмите среднее значение) по сравнению с США. И если вы об этом знаете, то в большинстве случаев к этому очень легко приспособиться.
По-настоящему разницу в подходах к планированию времени я впервые ощутила, когда работала в Южной Америке. До этого в начале недели я делала важный доклад в Денвере, штат Колорадо, для группы примерно из пятисот, в основном американских, менеджеров. За день до мероприятия Даниэлла, организатор конференции, показала мне набор карточек, которые она собиралась держать у себя на коленях во время моего сорокаминутного выступления. «Я буду сигнализировать каждые десять минут», – сказала она, показывая мне карточки, на которых жирным черным шрифтом было написано: «тридцать минут», «двадцать минут» и «десять минут». Последовательность оканчивалась карточками «пять минут», «две минуты» и «ноль минут». Было ясно, что большой черный ноль на последней карточке недвусмысленно означает, что мое время истекло, и что в тот момент, когда я его увижу, я должна буду уйти со сцены.
Я отлично поняла Даниэллу. Она – типичный представитель моего (американского) племени, и мне очень понравилась идея тщательно отслеживать каждую минуту. Мой доклад прошел прекрасно, и мои привыкшие к линейному времени слушатели приняли его очень хорошо.
Спустя несколько дней я обедала с Флавио Ранато – обаятельным пожилым бразильцем, в ресторане с окнами во всю стену, через которые открывался вид на огни пятого по величине бразильского города Белу-Оризонти. Мы занимались планированием презентации, которую я должна была провести на следующий день для большой группы южноамериканцев. «Это очень важная тема для нашей организации, – сказал мне Ранато. – Участникам она понравится. Если захотите, пожалуйста, не стесняйтесь использовать больше времени, чем запланировано. Это пойдет группе на пользу».
