— Эй, Майк, — позвал я. — Давай сматываться отсюда.
Майк! Куда он запропастился?
Я повернулся… и ахнул.
Он перелезал через зеленый забор.
— Не надо! — раздался пронзительный голос Лиз.
— Майк, не надо! Майк! — крикнул я.
Но он уже спрыгнул по другую сторону забора на участок с личной коллекцией тыкв мистера Палмера.
От страха холодок пробежал у меня по спине.
«Майк зашел слишком далеко, — подумал я. — Мистер Палмер не зря держит эти тыквы за забором. Он называет их «мои детки»…»
С тяжело бьющимся сердцем я побежал к забору. Лиз последовала за мной, хромая на больную ногу.
Майк! Эй, Майк, — позвал я. — Лезь обратно — немедленно!
Потом раздался пронзительный крик:
— Помогите! Ой, помогите мне!
Я заставил себя ускорить бег. И опять услышал крик:
— О-ой…
Он резко оборвался.
Я добежал до забора. Он был на несколько футов выше меня. Я подпрыгнул и уцепился за его верх. Подтянувшись, я заметил, что длинные серебристые плети по ту сторону забора словно бы шевелятся, встают вертикально, как змеи, тянутся вверх, изгибаясь и отрываясь от земли.
«Нет, не может быть. Чушь какая», — сказал я себе.
Собрав все силы, я перебросил ноги через забор и спрыгнул с другой стороны. Приземлившись на обе ноги, я быстро огляделся.
— Майк?
— Эндрю, что там такое? — Лиз осторожно перевесила голову через забор.
— Майк! — позвал я опять.
И тут увидел его. Он стоял в конце первой борозды. Я узнал его куртку «пилота», его джинсы, порванные на коленке, его кроссовки.
Но на его плечах… на его плечах…
На его плечах была круглая оранжевая тыква.
— Майк! Как ты сумел засадить голову в эту тыкву?
Я подбежал к нему, задыхаясь от крика.
— Сними ее сейчас же! Нам надо сматываться! Бежим! Зачем ты ее напялил?
Не дожидаясь, пока он ответит, я схватил тыкву двумя руками и стащил ее с его плеч.
Лиз вскрикнула первой. Это был пронзительный крик ужаса.
Я открыл рот, собираясь закричать, но ни звука не вылетело из него.
Мои руки все еще сжимали тыкву. Я тупо смотрел на плечи Майка.
Головы там не было. Ничего не было на его плечах.
Тошнота подкатила к горлу, дрожь волнами пробежала по телу. Я отвернулся.
Тыква выпала из моих рук. И покатилась. Она подкатилась к длинной тонкой плети. Я уставился на эту плеть. Проследил, где она заканчивается.
И увидел голову моего брата. Да, голову моего брата, увенчивающую конец тыквенной плети.
Его темные глаза вперились в меня. Рот открылся и закрылся, словно в попытке что-то сказать. Голова наклонилась, потом подскочила с силой, будто стараясь оторваться. Но она была прикреплена — она
