— Да, — согласился я, — и это уже не аллегория, вымерло очень много. Сейчас даже примерно не скажешь, сколько выжило, сколько бродит обратившись в зомби, сколько упокоилось окончательно. И особого оптимизма у меня по этому поводу нет. Всё говорит о том, что живых людей осталось очень немного. Если уж в Тюхтете такое творится, то представляю, что в больших городах делается. А скольких ещё ядерными взрывами накрыло. И в голове не укладывается, такое сейчас творится практически по всей земле. Чуть получше, наверное, как у нас в деревне, в некоторых небольших городах, посёлках. Ещё где-нибудь в Африке, Латинской Америке, на каких-нибудь островах. В общем, где уровень цивилизации пониже. Она, цивилизация, сыграла во всём этом злую роль. Атомные бомбы, это её продукт, вирус, или что это, что превращает людей в этих тварей, тоже скорее её изобретение. А развитый транспорт ещё и помог всей этой катастрофе разойтись по миру чуть ли не с космической скоростью. Ещё положение с зомби может быть получше в местах дислокации воинских частей, в государствах, где народ вооружён, вроде Соединённых Штатов, или южных странах, где постоянно воюют. А там, где народ привык к мирной спокойной жизни под защитой полиции, армии и им подобных структур, выживших будет меньше всего. И вопрос не только в наличии оружия. При должной сноровке защититься от зомби можно топором, ломом, или другими подручными средствами. Вопрос в менталитете, в готовности выстрелить, ударить первым себе подобного, а зомби всё же для большинства остаются людьми. И пока человек пересилит себя и нажмёт на курок, чаще всего будет уже поздно — любая царапина, укус превратят его в такой же ходячий труп и он пополнит собой армию нежити.
— Тут ты, скорее всего, прав, — поддержал меня Моисей, — но мы же смогли перестроиться. Со временем и другие смогут.
— Только времени этого совсем нет, — сказал Сашка, — и не забывайте ещё про одну беду. Сейчас вся мразь из всех щелей повылазит. Те, кто раньше боялись закона, полиции, тюрьмы. Теперь у всех руки развязаны, а организовываются такие в банды очень быстро. Так что людям предстоит ещё и с этой бедой встретиться. И надеяться теперь не на кого.
— Это точно, — согласился я, — только на себя, своих близких, тех, кому доверяешь.
— Выживем как-нибудь. Нормальных людей всё равно больше, — решил внести толику оптимизма Моисей.
— Да, именно выживем, — согласился я, — старой нормальной жизни уже не будет. Только выживание. А хороших людей хоть и больше, но объединяются они сложнее, слишком много индивидуалистов. Не каждый хочет, чтобы им командовали, пусть даже это будут люди, которых сами же и выберут. А с неуправляемой массы, пусть и хороших людей, толку мало.
