Через пятнадцать минут мы вернулись в дом. Поставили автоматы у кровати, разделись, но уже не догола, и снова сели к столу. По телевизору шёл повтор выступления подполковника.
— И что дальше? — Лена обернулась ко мне и обняла за плечи.
— Пока ничего. Надо бы лечь, поспать, а то уже светло на улице. Бодрствовать по очереди нет смысла, мы так быстро сломаемся. Да и вряд ли кто нас в ближайшее время потревожит. А если пожалуют какие-то гости, то, думаю, Бильбо сумеет нас оповестить.
— Ты прав, только спать совсем не хочется. И я бы ещё в баню сходила… Или, может, лучше здесь?..
— Дорвалась до бесплатного, — засмеялся я, — чай я уже не мальчик. Так ты из меня все силы вытянешь. Отдохнём немного, у нас ещё вся жизнь впереди. Хотя, ты права, спать не хочется.
— Да я пошутила. У меня и так всё тело болит, надо сделать перерыв на денёк-другой. Так что всё-таки делать будем?
— Поспать надо. Хмель у нас весь вышел с паром и физическими упражнениями. Плюс эйфория от счастья. Давай выпьем коньяка грамм по сто. Он должен подействовать как снотворное. А с утра надо заниматься делами. Разобраться с имуществом, подобрать нормальную экипировку и надо бы народ собрать, вместе решать, как дальше жить.
Я налил по сто грамм коньяка, мы выпили, и я почувствовал себя зверски голодным, как будто ничего до этого не ел. Вот чудодейственная сила постельного (или банного?) спорта. Хорошо закусив, я продолжил:
— А вообще, Лен, мне не хотелось бы жить здесь до скончания века. Пока всё было нормально, меня эта жизнь устраивала — природа, хозяйство, денег хватало. Захотелось, поехал куда угодно. А сейчас всё по-другому. Хоть люди здесь и хорошие, но одиночки по жизни. Собрать всю деревню под одно знамя вряд ли получится — нет явного сильного лидера. Скорее всего, организуются отдельные кланы по несколько семей в каждом. А это не есть хорошо. В такое время лучше держаться всем вместе, и командовать должен кто-то один, или одни, типа выборного совета. И поселиться лучше всем кучнее. Домов пустых больше половины деревни, вот и сделать компактный посёлок, и жить чем-то вроде коммуны. Так и защищаться легче, и реагировать на всякие неприятности оперативнее. Но здесь этого никто не захочет, каждый лучше будет помирать в своём доме, чем жить колхозом. И ещё, думаю, некоторые уедут, кому есть куда, к родственникам, в более цивилизованные места. А остальные будут дичать и вымирать. Причём, быстро. Рожать никто не будет, здесь и молодых-то почти нет. Запасов на сколь-нибудь долгое время нет. Тайга и речка, конечно, прокормят, но где брать снасти, бензин, патроны, да те же соль и сахар? Вряд ли у кого есть больше пары сотен патронов на ствол, и бочки топлива. Этого хватит на несколько недель, ну, на пару месяцев. А потом где брать? До райцентра больше сотни километров, и неизвестно, что уже сегодня там будет твориться, а тем более что будет через месяц-другой. Да и нет в нём больших запасов. Одна заправка, где топлива без пополнения максимум на неделю. А с патронами вообще швах — один охотничий магазин, который работает с колёс, так что, думаю, в нём уже сегодня ни патронов, ни пороха, ни дроби уже не будет. А если хозяин умный, то он ещё вчера закрыл лавочку и все запасы для себя припрятал. Вот такие дела. Мы с тобой, конечно, неслабо разбогатели, но и наши запасы не бесконечны, и хватит их совсем ненадолго. Так что с народом-то пообщаемся, и участвовать будем во всём, что народ надумает, но будем думать и готовиться уехать отсюда. Только надо думать куда.
