В рассказах что у кого случилось, в хлопотах и обеде прошло два часа… И всё это время Ислуин с любопытством поглядывал на девушку и инквизитора. Это Хадльберг ничего не замечал, счастливый, что всё обошлось. Но от магистра не укрылись ни взгляды, которыми Энгюс и Эйдис обменивались украдкой, ни мимолётные касания руки рукой. Поэтому когда полугном сходу, едва допев тарелку супа, задал вопрос:
— Место отличное, но когда и как мы планируем идти в Яван?
Для Ислуина ответ Эйдис стал не очень уж большой неожиданностью.
— Я не пойду в Яван. И на север уезжать не собираюсь.
Хадльберг как раз собирался подкинут в костёр полено, да так и застыл на середине движения, ошарашенно хлопая глазами.
— То есть как не поедешь?
— А так, — Эйдис сделала небольшой шажок назад и обняла Энгюса за талию. — Я остаюсь. С ним.
Хадльберг в ярости отшвырнул полено в сторону, чудом не попав в магистра или в Айлин. И с гневом процедил в сторону Ислуина:
— Ваши штучки? — следующая молния полетела в сестру. — Ты с ума сошла? Тебя ищут…
Эйдис крепко сжала ладошками ладонь Энгюса, на мгновение прикусила губу и решительно ответила:
— Я выхожу замуж. Мне сделали предложение и я согласилась. И лучше, пусть рискуя, я буду рядом с любимым человеком — чем остаток дней проведу, забившись в какую-нибудь щель.
Хадльберг аж захлебнулся и прошипел:
— Будешь прятаться по щелям в Империи. Ты уверена, что этот твой муж сумеет тебя защитить?
Ислуин бросил на инквизитора вопросительный взгляд. Тот беззвучно ответил: нет, она не знает, кто я такой на самом деле. И словно подтверждая, Эйдис всё так же решительно ответила:
— Ну и пусть. Неважно где, неважно как. Главное, что мы будем вместе и обязательно вместе сумеем победить. Любую беду и любую неприятность.
И тут серебристым колокольчиком прозвучал весёлый смех Айлин:
— А ведь здорово вышло. Судьбу за судьбу. Вы подарили новую жизнь мне и обрели новое счастье сами. Поэтому уверена, что у вас всё получится.
Ветер третий
Балаган для императрицы
Империя, Восточные провинции. Ноябрь, год 499 от сошествия Единого.
Спорили перед отъездом Харелт и Лейтис долго, до хрипоты. Муж хотел навязать жене в сопровождение чуть ли не целую армию. Лейтис отказывалась: осенью чем больше отряд, тем сложнее передвигаться. Особенно на востоке страны, где зима приходит раньше и куда суровей, чем в метрополии. На пятый день ругани Харелт всё же уступил. Лишь потребовал, чтобы кроме гвардейцев и пятерых присланных Раттреем телохранителей, жена захватила с собой ещё двоих человек. Дайви и Уллехана, которые по такому случаю оба получили чин центуриона гвардии. Молодой император рассудил, что если эти люди уже один раз рискнули жизнью, пробираясь через заслоны Чистых братьев в осаждённую крепость Сберегающих, то сохранят верность, чтобы ни случилось.
