Его поддержала Айлин:
— Вы совсем недавно сказали мне, что в жизни ничего не даёт просто так. Я согласна. Пусть это станет моей платой за возможность стать свободным человеком. Нет-нет, не из благодарности. Для себя, я хочу помочь, потому что так хочу именно я. А не кто-то приказал.
Она сняла и протянула Ислуину его парку:
— И спасибо. Я уже согрелась.
Магистр посмотрел на брата с сестрой. Эйдис некоторое время молчала, будто что-то высчитывая и взвешивая. Наконец, хотя и неуверенно, она произнесла:
— Я тоже согласна. Если вы все так считаете.
Хадльберг возмутился:
— А со мной посоветоваться? Все всё решили…
— Ты уже нарешал. С Яваном твоя была идея? — отрезал магистр. — Так что будем считать, что тоже согласен. Смотрю, железками не намахался? Вот и растрясёшь буйную дурную энергию.
Оба отряда расходились ранним утром. И в самый последний момент Ислуин незаметно от остальных шепнул Энгюсу, что если они не вернутся через две недели, то пусть инквизитор с девушкой самостоятельно пробирается к гномам или в Империю.
Новый день принёс с собой мороз и прозрачное голубое небо. Облака за ночь опустошили свои кладовые снега и торопились уйти дальше к океану. Солнце играло отражениями радуги на ветках и сугробах. Ожили и птицы, и звери. Теперь, когда не надо было срывать свою сущность, чувствами эльфа и мага Жизни, магистр ощущал и как лиса крадётся по протоптанной мышами тропке, и как не поделили шишку два снегиря. Вот только лес казался мрачным, куда тревожнее вчерашнего. Пусть на самом деле причина крылась не в зимней тайге, а внутри путников — от этого было не легче.
Помимо беспокойства за судьбу Энгюса и Эйдис, хватало и других досадных мелочей. Сначала чуть не поругались Хадльберг и Айлин. Полугном на бывшую корддами смотрел подозрительно, готов был цепляться к любой мелочи — девушка отвечала ему тем же. Затем возникла проблема с лыжами. К тому, что ходок по зимнему лесу из полугнома так себе, Ислуин уже привык. Но и Айлин двигалась на редкость неуклюже. Её, конечно, учили, но девушка пока не привыкла к новой пластике своего тела. Постоянно пробовала брать слишком высокий темп. В очередной раз выдохнувшись, она остановилась, опёрлась на лыжную палку, тяжело дыша вытерла пот со лба и жалобно произнесла:
— Словно я опять в школе, когда нас с грузом бегать заставляли.
Ислуин на это лишь пожал плечами.
— Привыкай. Мускулатура у тебя стала обычная, человеческая.
Айлин только вздохнула. И двинулась дальше, всё так же неуклюже, цепляясь лыжными палками за кусты, один раз даже упала. Пришлось её поднимать, и от шуточек Хадльберга удержал только суровый взор магистра. Впрочем, Айлин всё поняла без слов, и послала злобный взгляд в ответ.
