На тракте поток телег и путников по-прежнему тёк во все стороны, даже не заметив побоища. Тем более что агенты падишаха заранее перекрыли съезд к гостинице и повесили объявление: на пару часов заведение закрыто. Воспользовавшись случаем, Ислуин и Энгюс чуть приотстали, чтобы инквизитор мог услышать не только историю брата с сестрой, но и догадки магистра.
— Итак, вы полагаете, — когда рассказ закончился, подвёл итог инквизитор, — что покушение как-то связано с подготовкой войны против Империи с целью отвоевать Яван?
— Не сейчас, — поправил магистр. — Но вот в прошлом… И если падишах так желает смерти Эйдис, её жизнь может стать неплохим фактором, сдерживающим амбиции Шавтолу Второго, — он усмехнулся. — Осталась сущая мелочь: вытащить девчонку из нынешней передряги живой.
Энгюс ничего не ответил, словно задумался о чём-то, лоб прорезала морщина. Наконец, он всё же решил спросить:
— Вы с головой ушли в политику. Помнится, во времена нашего знакомства вы были совсем другим. И раз уж речь зашла о жизни… Что вы собираетесь делать с пленной?
Ислуин на это только фыркнул:
— С кем поведёшься. А на мне теперь висит не только моя жизнь, но и будущее дочери, а там, глядишь, и внуков. Что же касается этой корддами… Сначала я её и в самом деле хотел допросить, а затем использовать тело для инсценировки смерти Эйдис. Как раз возраст удачно совпадает.
Инквизитор в тонкостях магии Жизни не разбирался, поэтому на немой вопрос магистр вынужден был дать пояснения:
— Переделать светлые волосы и слишком тонкие черты лица для меня не проблема, можно наспех даже на свежем трупе. Всё равно, — он свистнул: «фьють» и покрутил рукой, — никто медэкспертизу проводить не будет. Подделать ауру намного сложнее, особенно если разница в несколько лет. Сличать же агенты падишаха наверняка будут в первую очередь ауру.
Энгюс вздохнул:
— И всё-таки она лишь девочка. Ей девятнадцать, и она никогда не жила. Кукла, выращенная для убийства. Но вы сказали — сначала?
Ислуин на это хмыкнул. Мышление священника всегда оставалась для него тайной за семью печатями. Вот, скажем, сейчас: он ведь искренне жалеет пленную, ищет способ её не только спасти, но и возможно перевоспитать, вернуть к нормальной жизни за пределами власти падишаха. И при этом случись нужда — недрогнувшей рукой перережет девчонке горло.
— Энгюс, вы же никогда не занимались обычаями южан?
Инквизитор пожал плечами: это очевидно. До вступления в орден он работал в столице, а дальше специализировался на законах и расследованиях по Империи.
