Вторая дверь из караулки вела в самый обычный тоннель, каких полно в любом гномьем городе. Крашеная штукатурка, светильники на потолке или на стене. Коридор вышел на перекрёсток и свернул в новый. Узкие проулки, ведущие к складам или мастерским, сменялись центральными улицами, затем новыми переулками и очередными улицами. Совсем как в Ставангре… только слишком уж тихо и безлюдно. Ни рабочего грохота, ни снующих туда-сюда гружёных повозок и мастеровых, ни купцов и гостей. Тишину нарушали лишь шаги очередного чудища. Судя по всему, появившиеся после искажения времени твари сразу поделили город на угодья, нарушать которые соседям возбранялось. Так бывший мечник и оказался в коридоре.
Ещё в караулке, быстро посовещавшись, решили идти к центру города. Там наверняка сохранился магистрат, поэтому можно будет понять, куда точно они попали. И как отсюда выбраться. Пробирались, несколько раз осторожно замирали и прятались в боковых тоннелях от патрулирующих химер. Уже поверили, что в центр города получится добраться без боя… Завернув в последний проход, из которого шёл спуск в центральную долину, все тут же прыгнули обратно за угол. Хадльберг принялся негромко ругаться. Остальные промолчали, но с полугномом были полностью согласны. Дорогу перекрывала очередная тварь. Толстый четырёхногий и четырёхрукий, абсолютно безволосый толстяк-гигант два с половиной метра высотой. Вокруг него треугольником замерли три полуметровых создания, похожие на поджарых крыс.
— Ищем другой выход? — предложила Эйдис.
— Нет смысла, — ответил Ислуин. — Каждая химера патрулирует свой сектор. В другом месте будет то же самое, а в центральном тоннеле хотя бы есть пространство для боя. Диспозиция такая. Как только Энгюс накрывает нас защитой, Айлин с луком избавляешься от крыс. Дальше ты и Эйдис прикрываете Энгюса, а мы берём на себя толстяка.
Остальные кивнули. Несколько минут пришлось подождать, пока инквизитор сосредоточенно смотрел в пол перед собой. Наконец он рубанул рукой воздух, показывая — пора. Все тут же выбрались в центральный проход, и Айлин принялась стрелять. Раньше, чем враг сообразил, каждая крыса получила по две-три бронебойных стрелы. К тому же Ислуин поколдовал над наконечниками: оказавшись в теле, они лопались будто стеклянные. Так что когда гигант заревел, размахивая дубиной и ножами, и ринулся вперёд — все три твари уже подыхали на полу.
— Теперь наш черёд, — довольно осклабился Хадльберг.
