Лампион пронзительно завыл свою песню, Морарг пробрался сквозь трупы туда, где стоял Мортарион. Жнец использовал энергетическое оружие, сжигая толстые петли огромного медного люка, установленного на возвышении. Когда металл расплавился и потёк, дверь осела и упала вниз, открыв проход. Обжигающий и насыщенный дымом воздух вырвался наружу.
— Спускаемся, — произнес Мортарион. — Там наша работа будет окончена.
Советник кивнул и развернулся к воинам, стоящим позади него:
— Охранять здание, уничтожить оставшиеся цели! — он помолчал и повернулся к Мортариону. — Мой Лорд, Вы хотите…?
Но Жнец уже спускался вниз. Семеро из Савана Смерти выстроились позади, чтобы последовать за ним. Морарг кивнул сам себе и продолжил:
— Держите меня в курсе всех событий, — произнес он по воксу, зная, что его приказы будут переданы «Бледному Сердцу», а оттуда флоту Гвардии Смерти на орбите. — Лорд Мортарион хочет окончить эту битву собственноручно.
Каифа, воспользовавшись моментом, перезарядил болтер, и побежал вниз по широкой лестнице вслед за примархом и его Саваном Смерти. Он подозревал, что его присутствие не обязательно в предстоящей битве, но находиться в таких обстоятельствах и быть свидетелем ничем не сдерживаемого водоворота холодного гнева Мортариона ему было не впервой. Если такова была задача и сегодня, пусть так. Он со смирением будет нести это бремя.
Каифа Морарг был Бледным Сыном Гвардии Смерти, родившимся на родной планете Легиона, Барбарусе, не был наследником Терры, как некоторые из них. Для многих в братстве всегда будет существовать раскол между «первоначальными» воинами XIV Легиона, известными как Сумеречные Налетчики, прибывшими на Барбарус с Императором, желавшим найти своего давно потерянного сына, и простыми людьми, которых Мортарион сам вызвал из своей Гвардии Смерти в состав легиона, впоследствии переименованного в их честь.
Воспоминания о том значимом дне были туманными, но ещё существовали на задворках памяти Каифы. Он быстро отмахнулся от них, не допуская потери концентрации, и сосредоточился на спуске. От изогнутых стен широкого лестничного колодца отражалось эхо выстрелов и криков. Примарх и его личная охрана расправлялись со всеми, кто был слишком медлителен, чтобы укрыться от их рук. Звук их шагов не прерывал свой ритм ни на секунду.
Молчаливые бойцы Савана Смерти подражали примарху внешним видом: дизайном их усовершенствованных терминаторских доспехов, боевыми затемнёнными косами, как у Жнеца, накидками, тёмными плащами и тяжёлыми пласталевыми шлемами, которые закрывали лица подобно бесстрастному виду маски–решетки Мортариона. Саван Смерти был безмолвен, они общались только с помощью боевых знаков и аудиальных кодов взлома. И в редких случаях, когда им нужно было передать сообщение, они использовали вокс. Все семеро всегда ходили с примархом, не отходя от него дальше семи шагов. Считалось, будто повторяющееся число приносит удачу. Это было древнее поверье, восходящее еще к первым человеческим колониям на Барбарусе, но с годами оно потеряло свой суеверный оттенок и рассматривалось как простой тактический приём.
