Подойдя к окну, я обратила внимание, что в пустующем доме, торчащем черным пятном посреди нашего двора, как гнилой зуб, на третьем этаже горит свет. И свет этот не электрический — похоже, бомжи, или кто это там поселился, жгли свечи. Я как зачарованная смотрела, как мечутся в безумном танце длинные темные тени. Мне стало не по себе, уж очень это было похоже на какой-то шабаш. Да уж, кое в чем Раиса права, надо бы нашим властям с этим домом что-то решать, иначе скоро здесь у нас появится кое-кто похуже бомжей и готов. Может, и маньяк, зарезавший Светку, тоже где-то там обитает?
Щелкнул дверной замок, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Пришла мама. Всегда по воскресеньям она загружает мой холодильник едой. Сколько я ни пыталась с этим бороться, ничего у меня не получилось.
Родители не желали оставлять меня без своей опеки. Когда я нашла себе подработку, они в унисон убеждали меня в том, чтобы я бросила это грязное дело и не перегружала себя лишней работой. «Учись, Маша, поработать ты всегда успеешь. Тебе до пенсии еще жить и жить», — убеждали они меня изо дня в день. Капля, как известно, камень точит, и, чтобы избавиться от бесконечного промывания мозгов, мне пришлось отказаться от работы и вновь усесться на родительскую шею до окончания института. Но мне кажется, что и тогда, когда учеба уже будет позади, они не оставят меня в покое и будут опекать всю свою жизнь.
— Маруся, — возмущенно закричала мама из кухни, — чем ты питаешься? У тебя совершенно пустой холодильник. Я думаю, что тебе было бы лучше перейти жить к нам. У меня душа не на месте, когда думаю о том, что ты совершенно одна.
Я отлепилась от окна и пошла на кухню общаться с мамой. Когда она заводит эту старую песню, что никак нельзя было соглашаться с тем, чтобы я жила совершенно одна-одинешенька, мне хочется выть.
— Мамуль, ну давай не будем об этом, а? Ведь все в порядке, ничего страшного не произошло. Да и какое там «одна-одинешенька», если вы с папой постоянно меня навещаете и звоните по десять раз на день?
— А ты знаешь, что в нашем районе завелся маньяк? — спросила она. — На днях нашли десятилетнюю девочку, зарезанную и выпотрошенную. Да и у вас во дворе что-то похожее, я знаю, случилось. Маня, я спать спокойно не смогу, если ты не переселишься к нам.
— Мы об этом уже говорили, — попыталась я прекратить этот набивший оскомину разговор. — И согласись, ма, та десятилетняя девочка, которую зарезал маньяк, наверняка жила со своими родителями и не шлялась по ночам, но ей это не помогло.
