— Пора по-новой изобрести технологию молотково-кувалдовой зачеканки трещин после сварки! — в притворным воодушевлением воскликнул я. — Эффект с гарантией, пока трансформатор дотрясется по железке на другой конец страны, в нем и капли масла не останется!
— Ты нам это, не мешай закончить пятилетку за три года! — уже всерьез бычит Семеныч. — Шепну профкомовцам, ужо будешь знать!
Пора сдавать назад.
— Сам будешь по техкартам с немецким словарем ползать, — отшучиваюсь я. Про себя же добавляю: "благословенно то время, в котором принято для начала стучать в профком, а не сразу шлют анонимку в ГПУ".
Угораздило меня попасть в детский сад, по нелепой случайности названный ударной хозрасчетной бригадой. Семеныч младше меня на год, месяц как разменял четвертак; он тут единственный как бы инженер с как бы дипломом. Марксизмом подкован что призовой рысак, однако профильные знания застряли на втором правиле Кирхгофа. Уравнения Максвелла держит за шаманизм, мегомметр мнит трасфлюкатором с Нибиру. Уровень образования остальных ФЗУшников и ФАБзайцев оценивать страшно. Дирекция недавно попробовала, да так перепугалась, что вместо культармейских кружков ОДН открыла полноценную вечернюю трехгодичную школу ликбеза на тысячу мест.[49] Зато энтузиазм у всех пузырится как уран в реакторе, запрячь в умформер – хватит осветить жилой квартал.
Живут члены бригады производственно-бытовой коммуной.[50] То есть не во имя торжества идей мирового коммунизма, но ради крыши над головой и профита от совместного хозяйства. Общая комната в бараке, общий койко-фонд, общие деньги на газеты, трамвайные билеты, махру, обеды, походы в кино. Один для всех чайник чая с утра и бачок каши на ужин. Новые вещи – строго по очереди, с разрешения собрания. На первый взгляд – дикий идиотизм, но в нем есть своя "сермяжная правда". Коммуна – суть примитивный клан. Единственная защита от опасностей выбора… даже если он заключается в метаниях между булкой хлеба, походом с девушкой в кино или новыми штанами.
Свобода – детям не игрушка. Особенно в советском социуме, который недалеко ушел от первобытного концлагерного: "сегодня умри ты, а я умру завтра".
Коммунары безмерно сильны в заводских интригах. Чуть не первым делом они подмяли под себя лучший по деньгам участок окончательной сборки, он же, по сути, участок предпродажного ремонта.[51] Да вот беда, манипулировать чужаками оказалось не в пример сложнее, чем старшими товарищами-большевиками. Не прошло и недели, приставленный в помощь ответственный член КПГ сбежал от повернутых на идеологии ксенофобов домой в Берлин. Обиженные потерей места местные специалисты отказались и пальцем пошевелить в пользу страдающей коммунистической мегаломанией молодежи. Опыта нет, вся документация и технологические карты на немецком. Дело встало.
