Мю Цефея. Делу время / Потехе час | страница 67



— Если ты не можешь закрыть какой-то там свой план, это сугубо твои проблемы, — процедила девица. — Оставь меня в покое, а то… сам видишь, спирит гребаный.

Она ткнула пальцем за спину, где разворачивалось начертание. Я сдержал желание откашляться и снова взглянул на девушку.

— Я не за этим, — указал на начертание. — Я просто спросить хотел.

Девушка пару мгновений подозрительно смотрела на меня, затем отложила вешалки в корзину под стендом.

— Ну спрашивай, — уже более миролюбиво сказала она.

Я почувствовал прилив уверенности, расправил плечи.

— Я вообще-то психотерапевт, — заговорил я. — И мои клиенты говорят, что не могут исполнить ни одного вашего желания… потому что их нет, кхм-кхм.

— И чо?

Я почесал в затылке. Машинально оглянулся по сторонам, как будто между бюстгальтерами и трусиками можно было найти подсказку, но ее там не было. Пришлось импровизировать… ну, то есть говорить банальные фразы.

— Милая, в нашем мире все мечтают. — Я изобразил фирменную улыбку джинна и его повадки. — Не бывает человека без мечты, иначе он пуст и мертв внутри. А вы на мертвую не похожи, вот нам всем и стало интересно…

Девица пожала плечами. Я лихорадочно припоминал данные с визитки.

— Вот возьмем вашу работу, — продолжал я. — Певица в ресторане, верно? Неужели вам не хотелось бы чего-то большего?

Девушка пожала плечами.

— А чего? — меланхолично спросила она. — Собирать стадионы, что ли? И что мне это даст?

— То есть? — вырвалось у меня. Уверенность вырвалась следом за словами, оставив меня наедине со странной девчонкой.

— Ну, стану я собирать стадионы. Дальше что? — спросила она.

Я развел руками, не зная, что ответить. Любовь миллионов? Деньги? Подарки от поклонников? Черт, да люди за меньшее продают душу!

— Вот представьте, — заговорила она, и я обратился в слух. — Я собираю стадионы, и это — лицевая сторона медали. А обратная? Сколько мне надо пахать ради этого? Сколько людей будет следить за моей жизнью? Сколько будет завистников?

— Можем подсчитать, — машинально отозвался я. — На этот случай у меня всегда есть калькулятор.

— Забей, — отмахнулась девчонка. — Тут арифметика простая. Чем больше тебя любят, тем меньше ты принадлежишь себе. Ты становишься не своим и не маминым, а тем, кто принадлежит толпе. И она диктует свои правила, и тебе приходится им подчиняться.

Я молчал, не зная, что возразить, а она уже закатывала рукав на правой руке.

— Я вообще-то мечтаю, очень даже, — продолжала она. — Только… вот так. Видишь? Кто-то из ваших кретинов оставил, не знаю, как убрать.