Шестнадцать квадратов за смену. Девять участков, из них только три — на северном материке. И только два сравнительно близко от Огурца.
Это случилось на моей тринадцатой смене, никогда не верил в магию цифр и сейчас не верю, но именно тринадцатую. Мой дневной маршрут проходил всего в трех квадратах южнее. Зима закончилась, началась весна, но все еще было холодно; пронизывающий, сырой ветер дул с холмов, образованных подсаженными лесными массивами. Комбез-скафандр сменился утепленной рабочей курткой, уже изрядно износившейся, шлем — легким респиратором. Я старался переработать, закончить план быстрее, чтобы выгадать лишние полчаса. И мне это удалось. За пару часов до заката я полетел обратно к точке сбора, но на середине пути переключил глайдер в ручной режим и поменял маршрут.
— Рэм, ты куда? — послышался вскоре голос дежурного. — Тут не твой участок.
— Плохо слышно, что-то со связью, — соврал я.
Врать было нехорошо. Снять телеметрию и посмотреть устойчивость сигнала можно было в любой момент. Это не домашние терминалы, которые можно заглушить любой архаичной штуковиной, — квантовая связь куда надежнее.
— Так, остановись, не сворачивай, мы вышлем ремонтников через полчаса, тебя подхватят.
Сообщение продублировали текстом. Я не прореагировал, перевел мессенджеры в статус «занят».
На месте я оказался через сорок минут. Квадрат, где вырос Огурец, теперь был зажат с трех сторон тремя плитами, на которых рос редкий, низенький хвойный лес, или, скорее, лесотундра. С четвертой стороны квадрат еще не привезли, а края имеющихся были не обработаны. Водопады струились с обрывов, наполняя получившийся залив водой. Глубина была небольшой, метра два-три, поверхность, которую я спроектировал, вышла слегка неровная, и то тут, то там виднелись крохотные островки.
Я сверился с координатами, которые вбил, уезжая отсюда девять месяцев назад. И не ошибся.
Огурец рос. На дне запруды, всего в метре под поверхностью виднелось ровное бирюзовое свечение — похожее бывает на дне архаичных ядерных реакторов монгольских кочевников. Оно исходило от ровных пятиугольных листьев и большого, набухающего красным и пульсирующего бутона.
* * *
Оно притягивало, гипнотизировало. Звало. Я завис на глайдере над ним, перевесился за борт и мог уже свалиться в воду, если бы не выведший меня из оцепенения срочный звонок от дежурного. Сел, отдышался, вдумался. За звонком последовали сообщения, аудио и текстовые, я не ответил.
