— Так. Ты давай не дерзи. Я правильно понимаю, что ты файл в регистраторе исправил, подменил? Или как там монтаж делается, в потоке через шлем подкладывал что-то, да? Это, между прочим, подделка документации. Я же могу…
— Спросите у Тимура, дежурного, и у Дани. Они все это в прямом эфире слышали.
Я посмотрел на Сашку, который упомянул дежурного, тот отвел взгляд.
— Не знаю, может, и правда, разыграли вы Степан Артемьевича.
Ясно. С начальством боятся спорить даже по такому пустяку. Нет, Степан Артемьевич парень был неплохой, как я теперь понимаю, просто так сработала пресловутая «стадия отрицания», когда мозг не может поверить во что-то совсем неестественное.
— А может, это четырехмерник? — предположил Тема, сидевший в углу.
— Чего? Ты где видел четырехмерников, которые в атмосферу заходят?
— Ну, в древности, говорят, еще на Земле наблюдали. Тарелочки всякие, сигары.
— Понабрали дебилов. — Бригадир устало откинулся на спинку стула. — Фу-х, вроде бы не перерабатывает никто, откуда такой бред? Все, по каютам. Шлюх не водить, сейчас за этим строго.
Бред. Да, конечно же, все это бред.
* * *
После той смены пронеслось еще пять смен, растянувшихся на две недели. Зеленая женщина продолжала сниться мне. Я сделал простой вывод, что это организм требует своего, и после «крайней» моей смены на вахте, как раз когда «Радуга» швартовалась у нас последние деньки, я сходил в то самое кафе, нашел ту самую мулатку, попросил выкрасить лицо в зеленый цвет, потом затащил на ближайший продовольственный склад и грубовато воспользовался раза четыре.
Ей понравилось, но мне это не помогло.
Когда орбиталку отбуксировали на высокую орбиту, подогнали к атмосфере тяжеловесов и начали ускорять физпроцессы для быстрейшего дозревания коры, работы стало немного. У всех бригад, кроме десятка вспомогательных, контракты приостановили на девять месяцев, жалование платить перестали. У меня было несколько вариантов.
Первый, самый очевидный и правильный — махнуть на полгода домой, через половину сектора, в родной Дзержинск. Плаванье по подпространству заняло бы еще три месяца и стоило бы две трети моих накоплений, если не больше. И оставшееся время мне бы предстояло чем-нибудь занять себя, чтобы прокормиться и продолжить пересылать деньги родным. Да, конечно, можно было бы посмотреть ближайшие планы переездов и запрыгнуть на одну из тех консервных банок, что перевозит народы, беженцев и внутрипланетарные дистрикты. Однако это с учетом пересадок уже пять, а то и шесть месяцев, и половину времени — сидя, а то и стоя в давке, в дурно пахнущей толпе из десятка миллионов человек. Если перевозят бессарабцы или альянсовцы — то еще вдобавок запросто можно угодить в рабы к одному из местных князьков.
