Вильгельм наконец охрип, сделал паузу в извержении проклятий и заметил Арнольда.
— А, это ты. Я уничтожен, я просто уничтожен! — взмахнул дирижер руками, и те плетьми упали вниз.
— Может, Мося еще найдется? — попытался успокоить его Арнольд, но сам себе не верил. Оба прекрасно понимали, куда в тридцать третьем году мог деться Мойша Аронович.
— Мне нужен другой пианист, — тихо произнес Фуртвенглер и уставился на Шёнберга.
— Нет. Нет-нет-нет! Я уже давно играю только для себя, я не смогу.
— А где я за день найду пианиста, способного сыграть «Ожидание»?
Композитор с тянущей тоской в груди посмотрел на Вильгельма. Он понимал его безысходность, но идея эта ему категорически не нравилась. Все нутро противилось: играть без подготовки на концерте тринадцатого числа! Но других вариантов действительно не было. Пришлось переступить через себя.
— Только «Ожидание». Больше ничего.
— Еще Вагнера, «Цюрихский вальс обожания», а после уже завершаем «Полетом Валькирий», там пианист не нужен.
Шёнберг дернулся, словно от пощечины. Все в нем кричало, билось, противилось этому.
— Вагнера я играть не буду, — довольно жестко отрезал Арнольд.
— На концерт может прийти фюрер, а Вагнер — его любимый композитор!
— Вот поэтому — и не буду!
Арнольд непроизвольно коснулся обожженных пальцев. Кто знает, играет ли Гитлер на пианино? Но если играет… то наверняка Вагнера.
— Ты упрямый глупый старик! Если тебе плевать на себя, на свою карьеру, то подумай о жене хотя бы! — У Вильгельма вновь прорезался голос.
— Я не буду играть Вагнера! Убери вообще этот вальс из программы, оставь только «Полет валькирий». Или замени чем-то другим. Черт возьми, в конце концов, у Вагнера масса произведений, где не нужен пианист!
— Ты не понимаешь! Программа уже утверждена Министерством пропаганды, я не смогу за один день ее поменять!
— К черту. Я для Гитлера играть не буду.
— И кому ты сделаешь хуже? — Вильгельм внезапно заговорил спокойно, будто в нем кончился заряд агрессии: — Гитлеру, что ли? Я тебе скажу кому. Мне. Ты подставишь меня в первую очередь. Затем — себя. Пока я тебя ставлю, пока ты играешь для фюрера — ты ценен и нужен, это банальный закон природы, закон общества.
— Пресмыкаться перед вождем — это закон природы?
— Увы. Посмотри на любую стаю животных. Там жесткая иерархия, и если кто-то не подчиняется вождю — его изгоняют. Хищники собираются в стаи ради хорошей охоты, травоядные — для защиты, но нигде нет такого, чтобы жить в стае, но не подчиняться ее законам.
