Но куда в таком случае подевались наши тела?
Новостные шоу продолжались шесть недель и четыре дня. Мама, какое-то время побыв знаменитостью, вновь превратилась в обыкновенную старую Джуди Мартин – или миссис Джонатан Мартин, как она предпочитала себя называть – до этого миссис Оуэн Таннер, а еще раньше Джудит Льюэн Йорк. Все не так сложно, как может показаться на первый взгляд. Йорк – ее девичья фамилия, которую она носила, пока не вышла замуж, сначала раз, потом второй. Двое мужей по нашим временам – не так уж много.
Мы с Эммой родились в первом браке, когда она была замужем за Оуэном Таннером. Эмму назвали в честь мамы нашего отца, умершей от сердечного приступа в возрасте семнадцати лет. Мое же имя, Кассандра (сокращенно Касс), мама позаимствовала из книги, которую читала в детстве. По ее утверждениям, оно придает человеку видимость значимости. Некоторые мной восхищались. Другие завидовали. Мне об этом ничего не известно. Но в памяти сохранились воспоминания о том, как она расчесывает мне волосы перед зеркалом в ванной, в восторге любуясь мной с довольной улыбкой на устах.
Взгляни на себя, Кассандра! Тебе всегда нужно носить с собой зеркало – в напоминание о том, как ты красива.
Эмме мама никогда не говорила, что она красива. Они слишком походили друг на дружку, чтобы обмениваться нежностями. Восхвалять того, кто выглядит, ведет себя или носит такую же одежду, как ты, по сути означает восхвалять самое себя, хотя в твоем представлении это выглядит немного иначе. Тебе попросту кажется, что он умаляет твои достоинства и присваивает себе дифирамбы, изначально предназначавшиеся тебе. Мама никогда не позволила бы Эмме украсть у нее столь бесценную реликвию, как слова признания.
Но вот мне об этом она говорила постоянно. Утверждала, что я унаследовала лучшие качества из отцовского и материнского набора генов. В этом отношении она была прекрасно подкована и знала, каким образом у детей получаются голубые или карие глаза, мозги математиков или музыкантов.
К тому моменту, когда тебе, Кассандра, придет время заводить детей, появится возможность самостоятельно выбирать каждую черту! Представляешь? Ах, как бы отличалась моя жизнь от нынешней, если бы эти ученые работали чуточку быстрее! [Вздох.]
Тогда я не понимала, что она имеет в виду. Мне было только семь лет. Но когда она причесывала вот так мои волосы и делилась своими самыми сокровенными мыслями, я слушала с огромным интересом, потому как ее слова наполняли меня радостью от макушки до больших пальцев на ногах, и мне хотелось, чтобы так длилось вечно.
