Когда солнце поднялось на высоту двух бамбуковых шестов, каменщик тоже принёс два зубила на починку. Зубила были новые, каждое стоило не меньше четырёх-пяти юаней. Кузнец пробежал взглядом по сияющему от счастья каменщику, и его единственный глаз загорелся холодным блеском. Но каменщик не обратил внимания на выражение лица кузнеца, его полные счастья глаза были не способны разглядеть что-то плохое. Хэйхай почувствовал страх: он понял, что кузнец хочет зло подшутить над каменщиком. Кузнец раскалил эти два зубила до белого, как серебро, цвета, небрежно постучал по кончику, лежащему на наковальне, и затем сразу же опустил в воду…
Каменщик ушёл с зубилами, кузнец самодовольно ухмыльнулся и, подмигнув Хэйхаю, сказал: «Что, этот сосунок, мать его, тоже может вот так приходить, чтобы я ему затачивал зубило? Скажи, сынок, может?» Хэйхай зажался в угол, его трясло. Вскоре каменщик вернулся в пролёт и, бросив оба зубила к ногам кузнеца, выругался:
— Ты чего наделал, одноглазый?
— Ты чего разорался? — сказал кузнец.
— А ты разуй свой глаз, погляди!
— Это у тебя зубило дерьмовое.
— Чушь! Ты это специально сделал!
— Ну, подшутил над тобой, подумаешь. А ты сразу орать!
— Да ты, ты, — каменщик побелел от злости, — давай выйдем!
— Дрожу от страха! — Кузнец сорвал с пояса клеёнку, обнажив спину, и стал медленно наступать, словно бурый медведь. Каменщик встал на песке у шлюза и, скинув с себя куртку и красную фуфайку, остался в одной майке. Он был высокого роста, с лицом кабинетного учёного и крепким, как у дерева, телосложением. У кузнеца на ногах была завязана защитная клеёнка, и он, шаркая, ступал по острым камням, у него были длинные руки, короткие ноги и мощный торс, играющий мускулами.
— По-граждански или по-военному? — не глядя, сказал кузнец.
— Как хочешь, — тоже не поднимая глаз, ответил каменщик.
— Тебе бы следовало сбегать домой, взять у отца расписку, что если ты подохнешь, я не должен буду платить ему.
— Ты бы лучше сбегал сколотил себе гроб.
Поругавшись, они стали сходиться. Хэйхай вдалеке сидел на корточках и дрожал. Он не слышал ни слова. Он лишь увидел, что поначалу кузнец и каменщик стали драться как бы в шутку. Каменщик плюнул кузнецу в лицо, кузнец поднял свою длинную руку и хотел ударить каменщика, но каменщик увернулся, и кулак не достиг цели. Снова плевок. Снова удар. Снова увернулся. Снова промазал. Но в третий раз каменщику не удалось плюнуть — мощный удар прилетел ему в плечо, и он неестественно развернулся.
