Дрова и сосновая смола горели с треском, от печи волнами шёл жар. У тех, кто стоял в первом ряду, штаны спереди нагрелись, и они непроизвольно стали отступать назад. На мокрой поверхности бамбукового шеста плясали огненные блики. Время от времени брали немного бульона, тоже светившегося в темноте, будто россыпь огненных жемчужин. Голый по пояс мужчина поднялся и громко, как сумасшедший, закричал: «Кто боится смерти, поднимись! Я…» Несколько пар рук потянули его вниз, под каждым куском белой материи была пара глаз, и в каждой паре глаз прыгали язычки пламени. На стены и на потолок лучше было не смотреть: по ним двигались огромные тени, в несколько раз больше человеческого роста, которые то вытягивались, то сжимались, постоянно меняя очертания и приобретая самые причудливые формы.
— Кто тут из семьи Дэлуна? Подходи!
Очередь дошла и до матери Бинцзая. Её глаза были полны слёз, и она непрерывно хлопала себя по коленям.
— Я не буду…
— Бери чашку.
— Жизнь же…
— Бинцзай, и ты ешь.
Бинцзая, кусавшего помочи штанов, нетерпеливо вытолкнули вперёд. Он схватил кусок лёгкого, положил в рот, пожевал, почувствовал, что невкусно, закатил глаза и в сильном беспокойстве бросился в объятия матери.
— Ты должен съесть, — крикнул ему кто-то.
— Ты должен съесть! — закричали все.
Старик, указывая в его сторону ногтем длиной больше цуня, громко кашлянул и взволнованно обратился к людям: «Мы вместе выступаем против общего врага, в жизни и смерти опираемся друг на друга. Разве у детей и внуков Цзитоучжай есть причины не есть?»
— Ешь! — Тот, кто держал бамбуковый шест, передал Бинцзаю чашку. На потолке появилась огромная тень руки.
Жэньбао думал, что прогремевший в тот день гром должен был обрушиться на его голову — голову, в которой роились всякие нехорошие, распутные мысли. Он испугался, собрал свои пожитки и пошёл с горы вниз. Во-первых, таким образом он убежал от грома, который наводил на него ужас, а во-вторых, он решил подзаработать на подёнщине и, улучив удобный момент, посвататься к кому-нибудь. Он слышал, что несколько дней назад через Цяньцзяпин проходил отряд солдат, и счёл, что это очень хорошо. Эй! А не пора ли начинать?! Отряд-то проходил, но в деревню Цзитоучжай солдаты не зашли и Жэньбао к себе поболтать о том о сём не позвали, что, конечно же, очень разочаровало его. К тому же с горы пришёл угольщик, который сказал, что деревни Цзитоучжай и Цзивэйчжай начали враждовать, а ещё — что по горной речке Мацзыси приплыл труп, и плыл он почему-то вверх ногами, что до смерти всех напугало.
