Лицо его почернело. Он почувствовал, что жизненные силы покидают его, и, посидев немного в полном безмолвии, пошёл прочь.
В полдень прокричал петух, в деревушке было тихо, словно все вымерли. Напротив высился хребет Петушиная голова, вершину которого поддерживала угрожающего вида отвесная скала, вся в пёстрых узорах, которые были похожи на мечи и копья, знамёна и барабаны, доспехи и шлемы, строевых лошадей и повозки. Некоторые линии были и вовсе загадочными: красно-коричневого цвета, они напоминали сочащуюся кровь, которая стекала прямо с вершины горы. Портной Чжун чувствовал, что это предки призывают его к себе.
Из шалаша у дороги высунулось улыбающееся лицо старика.
— Почтенный Чжун, ты поел?[33]
— Поел, — слабо улыбнулся он в ответ.
— Принесём жертву духу зерна?
— Принесём.
— А чья будет голова?
— Говорят… бросим жребий.
— Бросим жребий?
— А ты поел?
— Поел.
— А, сытый.
Больше никто не произнёс ни слова.
Деревья на горе росли так густо, что полностью закрывали небо, — а на склоне Чацзы — Семян чайного дерева — их было ещё больше. Некоторые стволы были обвязаны полосками бамбукового лыка — эти деревья шли на гробы. Жители деревни с детства должны были присмотреть себе на горе такое «дерево долголетия». Выбрав, они оставляли метку и возвращались к нему один-два раза в год проверить, всё ли с ним в порядке. Однако портной Чжун очень редко ходил на гору — он так и не нашёл себе подходящего дерева. К тому же он их ненавидел: населённые птицами,[34] они будто замышляли что-то недоброе.
Благородный муж должен сидеть с подобающим видом, стоять с подобающим видом и даже умереть с подобающим видом — умереть, не уронив своего достоинства. Пришло время умирать — умирай, какие могут быть к этому приготовления? Он взял кривой нож и решил подыскать подходящее место, где можно было бы вырубить острый деревянный кол, сесть на него и умереть, умереть с решимостью в сердце. Он видел, как люди умирали таким образом. Например, Хромоногий Лун из деревни Мацзыдун несколько лет назад: он харкал мокротой так, что не мог больше терпеть. После его смерти обнаружили, что, посадив себя на кол, он с такой силой вцепился пальцами в землю, что срыл перед собой слой дёрна. Но все знали, что он умер праведно — в муках, поэтому о нём сложили песню.
Портной Чжун выбрал небольшую сосёнку и руками, которые привыкли держать иголку и нитку, начал неумело стругать кол.
Сначала хотели принести в жертву духу зерна голову Бинцзая: убить это никчёмное существо — это всё равно, что избавить его от мучений. В жизни он ничего, кроме зуботычин, не видел, да и от матери такой, как у него, натерпелся. Но когда над головой Бинцзая уже был занесён нож, вдруг в небе прогремел гром, и все снова засомневались: неужели небо недовольно такой убогой жертвой?
