А утром Тарк направил меня в глушь, инспектировать богами забытую груду древних камней. Жизнь дракона хоть и длинна, но не бесконечна, и прожить ее нужно весело. А какое веселье может быть в глуши? Впрочем, и в захудалой деревеньке могут оказаться смазливые селяночки.
Так я думал, шагая из портала в портал.
Надо признать, я снова ошибся. Я не видел замка красивее, чем тот, в котором находилась академия магии. Воистину древние люди, живущие в этих местах за многие сотни лет до меня, были настоящими мастерами. Или же им помогали боги.
А вот старик, именовавший себя ректором этого заведения, мне не понравился, хотя магия в нем чувствовалась сильная. Ее ровные потоки просто бурлили в немощном теле, но глаза… Глаза – зеркало души, а в этом человеке я никак не мог разглядеть их, ибо он избегал моего взгляда. Определенно, старик что-то скрывает.
– Не угодно ли милорду вина с дороги? – Голос тоже совсем не напоминал старческий. Говорил ректор степенно, но внятно и лаконично.
– Угодно, – согласился я. Перемещения сильно утомили меня.
Покои, выделенные для лорда проверяющего, тоже приятно удивили и чистотой, и убранством. На примостившемся у гостеприимно полыхающего уютным жаром камина столике расположилось несколько пузатых бутылок с вином. Дорогим вином. Такое и для столицы считалось редкостью, а уж в подобной глуши вообще казалось чудом.
Подойдя к столу, наполнил две глиняные кружки, чувствуя на спине взгляд ректора. Я ощущал его волнение каждой частицей своего тела. Драконья интуиция подсказывала, что он что-то скрывает, но об опасности не вопила.
– Подойди, – спокойно приказал я.
– Милорд чем-то недоволен? – поинтересовался старик, но все же подошел и встал рядом.
Я протянул ему одну из наполненных кружек.
– Пей!
– В стенах академии это строжайше запрещено, как отрокам, так и их наставникам в знаниях.
– Ты не понял, старик, я не просил, я приказывал. Пей!
На этот раз человек все же взглянул на меня, но тут же отвел взгляд и рвано выдохнул. Его рука дрогнула, принимая у меня кружку, и капли рубиновой жидкости упали на отполированное дерево натертых воском полов.
– Какое варварское расточительство, – шутливо попенял я. Ректор, прикрыв глаза, одними губами что-то шептал. Не иначе молитву? А быть может, заклинание, нейтрализующее яд. Если второе, то зря старается. На Карров не действуют яды, хотя и мы не всесильны. Но об этом знают лишь члены моей семьи, а кроме нас с братом, никого больше не осталось под этим солнцем.
