.
Страсть к раздеванию разделяли немцы всех социальных слоев. Иностранцы удивлялись тому, что строители железных дорог и крестьяне работали с голым и загорелым торсом. Один турист писал: «Вы никогда не увидите в Германии подстригающего траву садовника в толстом жилете, штанах из плотной ткани и котелке, как я увидел уже на второй день после возвращения в Англию, при том что стояла жаркая погода»[149].
Оден, Ишервуд и Спендер любили отдыхать (в обществе самых разных мальчиков) на острове Рюген в Балтийском море. Здесь на песчаных пляжах лежали сотни нагих купальщиков. Спендер писал, что мальчики «с кожей цвета самых темных оттенков красного дерева ходили среди людей с белой кожей, как короли среди своих придворных. Солнце излечило их тела от долгих лет войны и помогло осознать, что тело, в котором бурлила кровь и играли мускулы, было лишь оболочкой их истощенного духа, словно шкура у животных»[150].
Даже французский скульптор Аристид Майоль, привыкший к виду обнаженного тела, был поражен наготой купальщиков, которые собрались вокруг бассейна на открытом воздухе во Франкфурте. Принимавший скульптора Гарри Кесслер объяснил ему, что такое новое отношение к жизни появилось после войны: «Люди хотят жить, наслаждаться светом, солнцем, счастьем и своим здоровым телом… это массовое движение, охватившее всю немецкую молодежь».
Стремление наслаждаться солнцем и светом нашло проявление в архитектуре того периода. Аристида Майоля удивил во Франкфурте жилой квартал Ремерштадт: «Впервые в жизни я увидел идеальную современную архитектуру. Да, все идеально, нет ни единого изъяна»[151]. В соответствии с запросами нового поколения архитектор Эрнст Мэй построил дома таким образом, чтобы все жильцы получили одинаковый доступ к солнечному свету и свежему воздуху. Сисели Гамильтон также оценила современную немецкую архитектуру. Будучи в городе Дессау, она восхищалась стеклянными стенами школы Баухаус архитектора Вальтера Гропиуса. Гамильтон писала, что в Гамбурге туристам теперь чаще показывают десятиэтажный «Чилихаус» в стиле «кирпичного экспрессионизма», чем средневековый район города[152].
Молодой новозеландец Джеффри Кокс остановился в Германии по пути в Оксфорд, на обучение в котором он получил стипендию. Кокс также высоко оценил подход немцев к жизни. После посещения берлинской выставки «Солнце, воздух и дом для всех» он написал своей матери из Гейдельберга: «Здорово, что сейчас в Германии появляется новый тип человека. Эти люди встречаются повсюду – загорелые, практично одетые и в прекрасной физической форме. Здесь огромное количество клубов физической культуры, купальных сообществ и так далее. Делается все возможное, чтобы люди больше времени проводили на открытом воздухе».
