Вот до какой степени силён был он духом и насколько ‘исполнена благородства была душа этого человека’, в котором любовь к Богу оказалась сильнее страха перед людьми!
>3Король не стал убивать Вильгельма, поняв, что его действиями руководила не мимолётная злоба, а вера в то, что для поддержания порядка в стране необходима строгость.
{Раскаяние короля} Им овладели стыд и угрызения совести за совершённое преступление, которые оказались сильнее позора изгнания [из церкви], и он поспешил вернуться в свой замок. Там он ‘смирился’ ‘с нанесённым ему бесчестием’ и даже ‘не стал держать обиды на резкие слова презула, произнесённые им в порыве праведного гнева’.
{11.7.15} После этого он снял с себя своё королевское облачение и оделся в лохмотья, предпочитая, чтобы его наряд своим убожеством показывал всем его скорбь, нежели своей роскошью — упрямство. >2Суровый приговор понтифика поразил его так сильно, что он не смог более носить свою королевскую мантию и, отложив в сторону все знаки королевского величия, надел на себя покаянные одежды. >3Вместе со своим облачением он сложил с себя и свою [королевскую] власть, из тирана и святотатца превратившись в верного и почтительного прихожанина. >43атем, босой, он вернулся к церкви и, распростёршись у её входа, принялся смиренно целовать землю, ведя себя крайне почтительно и сдержанно и всячески стараясь смирить тот страшный гнев, который обычно охватывал его при оскорблении. Не помышляя об отмщении за то, что был изгнан, он ‘всячески стремился раскаянием и стыдом искупить свою вину за свой приказ совершить кровавое злодеяние’.
{11.7.16} Мы полагаем, что в действительности ‘порок стал временным, а не постоянным прибежищем для его души’, и, ‘подобно тому как поначалу безрассудство заставило её совершить преступление, точно так же и впоследствии самообладание заставило её быть более сдержанной’. >2Сколь же смиренно, как мы считаем, было его сердце, если он не только позволил остаться безнаказанным открыто и весьма резко выступившему против него понтифику, но и заставил себя оказать ему уважение, с величайшим смирением прося его о прощении, заслужив его милость и своим стыдом, и своим раскаянием! >3Он знал, что сможет добиться Божьей милости лишь покорностью, но не силой, и потому пытался искупить своё тяжкое злодеяние, показывая [всем], ‘насколько ему стыдно и как сильно он опечален’. >4‘Хотя даже несильный удар, нанесённый по его чести, совершенно вывел короля из равновесия’, сила, вызванная к жизни его стыдом, сдержала напор его ярости, и сколь сильно он оскорбил церковь своим жестоким приказанием, столь же велико было и его почтение, которое он оказал ей, разрывая [горем] своё сердце.
