— Спасибо, — тихо сказал он, глядя в глаза своему спасителю.
— Чего уж там, — проворчал Климов, почему-то смутившись.
— Вы это сами сделали? — спросил Борис.
— А то кто же еще?
Борис повертел в руках последнее изобретение современной военной техники.
— Да вы хоть понимаете, Семен Степанович, что этому арбалету цены нет!
— А мне? — то ли в шутку, то ли всерьез обиделся Климов.
— А вас я готов всю жизнь на руках носить! — воскликнул Борис, обхватил Климова своими огромными лапищами и высоко поднял.
— Поставь на место! — строго потребовал Климов, барахтаясь на высоте.
— Никогда!
— Что здесь происходит? — раздался удивленный голос Олега Павловича.
За всеобщим ликованием по случаю счастливого избавления от страшной опасности никто не заметил инженера, который еще в лесу услышал странный шум и смех и понял, что в лагере происходит что-то неладное.
— Вы что, все с ума посходили? Борис! Что это значит?
— Чествуем великого охотника! — пыхтя, ответил Борис.
— Олег Павлович! — взмолился сверху Климов. — Скажите этому буйволу, чтобы он спустил меня на землю.
…Полчаса спустя путешественники сидели на краю обрыва и обсуждали события текущего дня.
— Где вы его оставили? — спросил Олег Павлович.
— Здесь недалеко, — ответил Николай, — метрах в двухстах от лагеря. Он был очень плох, когда мы его нашли. Смерть настигла его, когда мы были на полпути к лагерю.
— Надо похоронить, — сказал инженер. — Жалко его, погиб по глупости. Эх, Лепешкин!.. Мы даже имени его не знаем. Плохо все как-то получилось.
— Да-а, — задумчиво произнесла Мария Семеновна, — обычная автобусная поездка обернулась трагедией. Не доглядели мы, наша это вина.
— Бросьте терзать себя, Мария Семеновна, — закуривая, сказал Климов. — Нашей вины здесь нет, ну а мертвого винить не полагается. Оставим это, а впредь будем умней. Поговорим лучше о чем-нибудь другом.
Олег Павлович молча кивнул. Какое-то время никто не проронил ни слова.
— А с медведем что будем делать? — наконец спросил Борис.
— Съедим, думаю, не памятник же ему ставить, — ответил Климов.
— Верно! — подхватил Николай. — А о шкуре я позабочусь, меня дед учил. Сделаю по высшему классу. Постелем в автобусе и будем как какие-нибудь графья в своем родовом имении.
— Зачем же в автобусе? — возразил Климов. — Избу срубим, там и положим.
— Избу? — удивился Борис. — Настоящую? А вы не шутите, Семен Степанович?
— Ничуть. Не ютиться же нам всю жизнь в этой колымаге.
— Правильно, Семен Степанович, — поддержал его Олег Павлович. — Неизвестно, что нас ждет впереди, поэтому обживаться надо капитально, врастать, так сказать, корнями в эту землю.
