И все-таки зачем Аленков приезжал двадцать восьмого в город? Почему не хочет об этом говорить начистоту даже со мной? Почему так упорно твердит, что виноват в смерти жены? А может, и правда виноват?.. Допустим, Аленкова позвонила ему двадцать восьмого, наговорила гадостей — женщины умеют одной фразой настроение портить. Он взбесился, поехал в Питер, основательно с женой поскандалил, после чего вернулся на свои раскопки, а она наглоталась таблеток…
Я понял, что гадать бесполезно — нужно собрать побольше информации об отношениях четы Аленковых, а помочь мне в этом могли только приближенные к их семье. В подругах Дарьи, по моим данным, числилась лишь Захарова. В надежде, что свидетельница уже вернулась, я поехал на Васильевский остров, где та жила.
Дверь в квартиру Захаровой меня озадачила. Много таких дверей я повидал за время службы в РУВД: держалась она на одной петле, вторая вместе с куском ДСП торчала наружу. С другой стороны крепилась к косяку — тоже вывороченному, но грубо прибитому двумя гвоздями. Квартирку вскрыли, и, похоже, совсем недавно.
Двух парней, куривших у окна между лестничными пролетами, я заметил не сразу и пару секунд их рассматривал. Те в свою очередь смотрели на меня. Это были не бесприютные бомжи: оба замерли и даже, по-моему, не дышали, но стоило мне сделать одно неверное движение, как они оказались бы радом.
Я еще раз скользнул взглядом по двери Захаровой и — вдавил звонок ее соседей.
— Кто там? — настороженно спросил женский голос.
— Полиция! — нагло соврал я и невзначай продемонстрировал парням корочки адвокатского удостоверения, благо, если не приглядываться, они очень похожи на полицейские.
Дверь приоткрылась на длину дверной цепочки, пара огромных глаз за увеличительными стеклами очков внимательно читала надписи в удостоверении, а я оглянулся назад. Только уже не растерянно, а оценивающе, примерно так рассматривал свой контингент Лихачев и его коллеги. Парни так и сверлили меня взглядом, но не двигались.
Дверь захлопнулась и тут же отворилась полностью.
— Заходите, — хозяйка, худенькая старушка, с ненавистью глянула на тех же парней и захлопнула дверь за моей спиной. Потом торопливо повернула все замки, плотно притворила и внутреннюю дверь. Деловито подтолкнула меню в сторону кухни — снова закрыла дверь. Села на табурет и потом только прояснила ситуацию:
— Так ты, сынок, адвокатом, значит, будешь? К Захаровым?
— Да… Их, я понимаю, дома нет?
